Двести веков сомнений
Шрифт:
Он неожиданно понял, что никуда не хочет уходить.
И, затем уже, осознал, что именно сейчас ему надо вставать и двигаться. Иначе он не сможет этого сделать, и не вернётся к… имя её он успел не вспомнить.
— Мне пора, — он поднялся, ощущая, как жалобно протестует всё его тело. Толстяк тут же молча протянул третий ковшик. Полный до краёв.
— Кто вы? — спросил Клеммен, берясь за ручку двери.
— Я когда-то предупреждал тебя избегать нашего разноцветного приятеля любой ценой, — пожал плечами хозяин хижины. — Рад, что у тебя
Изумлению юноши не было границ.
— Так вы — Ме…
— Ступай, я сказал, — небольшой кулачок грохнул по столу так, что тот скрипнул и заметно покосился. — В другой раз. — Глаза его улыбались.
Клеммен и сам не понял, как оказался на улице.
Краешком глаза он заметил, что толстяк, вместе со всем убранством лачуги, исчез за миг до того, как захлопнулась дверь.
Затем он услышал знакомый свист и вовремя отскочил в сторону. Когда шар миновал то место, где только что была хижина, Клеммен, всё ещё не пришедший в себя после разговора, мельком глянул на часы и всё внутри него похолодело.
Два часа. Всё, что ему осталось.
Откуда-то донеслись заунывные звуки колокола.
Пятнадцать ударов. Всё верно.
Да, засиделся он.
— Беги туда, куда ни за что не пошёл бы, — пробормотал Клеммен, и, коротко оглянувшись, метнулся в узкий тёмный лабиринт, где улочка становилась всё уже и уже, а дома — всё мрачнее и мрачнее.
Туда, куда только что проследовал огромный шипастый шар, слегка покачиваясь и поскрипывая звеньями исполинской цепи. Клеммену представился гигант-Радуга, возвышающийся над миром и самозабвеннно машущий этим шаром, но это видение он поспешил отогнать.
Оно могло ведь оказаться истинным.
Венллен, Лето 78, 435 Д., полдень
— Так я и не успел к старику, — проворчал Д., которого предстоящий визит генерала беспокоил всё больше и больше. — Надо было сразу его брать… и кончать с этим.
— Я бы не рискнула, — отозвалась рептилия и Д. удивлённо воззрился на неё. — Вряд ли он нам по зубам. Кстати, кто такой этот Таннуара?
— Если я не ошибаюсь, — медленно произнёс Д., — это — третий облик нашего дорогого генерала.
— Это я знаю. Ты пытался выяснить, кто он такой на самом деле ?
— Пытался, — Д. припомнил свою поездку на далёкие острова, к которым, естественно, не вёл ни один крупный портал. А у него, Д., предрасположенность к морской болезни… Да и старейшины племени, узнав, о ком пришёл говорить пришелец, делались необычайно молчаливы и неприступны. Таннуара — наверное, отсюда генерал взял своё современное имя — считался в своём племени «скрытым от мира» — посторонним не положено знать о таком человеке. По разговору было не понять, гордятся ли они «скрытым» соплеменником либо стыдятся его. — Толку никакого. Я могу только оценить, сколько там у него, внутри, личностей… Три — как минимум.
— Что стало с подлинным генералом, уже не установить. Он много раз был при смерти. Росомаха что-то знает, но делиться знанием не намерена.
С этим приходилось считаться. Если Хансса говорит, что «уже не установить», значит, так оно и есть. Зачем он ведёт эту сложную игру? Либо генерал осознаёт, что мы — вполне возможно, неосознанно — владеем оружием, способным раз и навсегда его уничтожить, либо он нас считает полностью одураченными. Первая гипотеза даёт какой-то шанс, ведь считать себя круглым дураком не очень-то интересно. Мне, во всяком случае…
— Идёт, — шепнула Кинисс за секунду до того, как в дверь постучали.
Генерал на сей раз был облачён в один из своих прогулочных костюмов. С мечом, однако, он не расстался.
— Вижу, что вы приготовились к неприятностям, — звучно произнёс он, солнечно улыбаясь каждому из собеседников. — На самом же деле, всё складывается исключительно удачно.
— Для кого удачно? — не выдержал Д.
— Для всех. Опуская подробности, есть два основных варианта. Первый — применить некоторые из… м-м-м… записей в книге с тем, чтобы начался, наконец, Рассвет. Второй, тоже приемлемый — уничтожить тех, кто её прочёл. Тогда книга вернётся на место, неучтённые части картины исчезнут, и Рассвет я смогу устроить сам. Да, сам. Оба варианта меня устраивают.
— Вы морочите нам голову, — задумчиво произнесла Кинисс.
— Ну, сайант , от вас я этого не ожидал, — укоризненно произнёс Гин-Уарант. — Эти знания были похищены у вас, — Кинисс вздрогнула, — да-да, у вашей расы. Пришлось воздвигнуть целый Дом, чтобы скрыть украденное! И долго готовиться к тому, чтобы использовать знания по назначению.
Д. теребил бороду, глядя куда-то между щелей пола.
— Сдаётся мне, что вы всё-таки водите нас за нос, — произнёс он, поднимая взгляд. — Если ваша конспирация так хороша, то отчего вы вдруг поспешили раскрыться?
— У меня есть ещё одна цель, — заговорщически шепнул генерал. — Когда я приступлю к её достижению, вы поймёте, что я — на вашей стороне. В самом общем смысле этого слова. Кстати говоря, поздравляю, Д. Вы делаете успехи. Ваши оппоненты довольно долго пребывали в уверенности, что Бюро давно потеряло их след… так держать!
— Не понимаю, о чём вы говорите, — Д. скривил губы в притворном недоумении.
— Да бросьте, — генерал встал, и Кинисс тут же заметила блеснувший сквозь ворот его куртки шарик кальарта . — Вы всё понимаете. Думаете, это с моими агентами и организациями вы сражались сегодня ночью? Нет, сайант , это наши общие враги. Просто методы у нас с вами разные. Вы давите их снаружи, если можно так выразиться, а я — изнутри.
— Вы всё время говорите «я», — заметила Кинисс.
— Верно, — подтвердил ольт. — Ну и что? Контакт с вами — шаг вынужденный. Разумеется, я состоял в некой организации… вы уже, вероятно, догадались — в какой. Но с того момента, как я вступил с вами в первый же откровенный разговор, я для них мёртв. Конечно, я по-прежнему выполняю те же задачи, служу той же идее, но — как безликий союзник. Кстати, Д., в этом отношении мы гораздо гуманнее. Для вас отделившийся и связавшийся с врагом подлежит ликвидации.