Двэйн
Шрифт:
Меви испугалась. И темного пламени в своей душе, и восставшей плоти фэйри, распирающей сейчас холщовую ткань штанов. Сильные горячие руки взяли ее за талию и…
— Уходи, девочка. — Неожиданно мягко произнес низкий струящийся голос. — Сейчас же, пока я не отымел тебя прямо тут. Уходи, не дразни меня. Эта забава не для нас.
Хватка на талии ослабела. Меви всхлипнула, закрывая рукавом пламенеющие пунцовые щеки. Она кинулась вон, торопливо бросив украшенную вышивкой рубаху на пол.
Вэйлин поборол своих демонов. Отер капли пота с лица, поднял рубаху, уткнулся носом в счастливые
На следующий день они сознательно избегали общества друг друга, держась как можно дальше.
* * *
— Хед! Тебя когда-нибудь крепко поколотят! — покачал головой Вэйлин, видя, как учитель и приятель в одном лице прячет в кошель на поясе вечерний выигрыш в кости.
— Пусть сначала поймают! — парировал Светлый, с озорством подмигивая.
Вэйлина всегда удивляло то, что столь щедро оплачиваемый труд механика не мешал Светлому мухлевать в азартных играх, применяя невидимые неопытному глазу приспособления. Простой эльф никак не обнаружит под поверхностью игральных костей металлические вкрапления, а на перстне или нарукавных пуговицах манжет Светлого — ювелирное напыление, вступающее в контакт со вставкой в кубиках во время броска на стол.
А что будет, если партнером по игре окажется другой механик?! Он-то с легкостью распознает все хитрости, и вот тогда возможно что угодно — от трактирной драки до дуэли!
Надо отдать хоть какую-то справедливость жулику: он не зарывался, чередуя хорошие выигрыши с мелкими проигрышами, а с бедняками никогда не играл вовсе, выбирая партнера с тугим кошельком.
— Тебе это зачем? — недоумевал ученик. — Всегда есть заказы, ты сыт и одет. В чем же дело?
— Азарт, парень. Риск. Развлечение. Огонь, забава! Ну, как тебе еще объяснить?
Хед не сидел на месте, как сделали бы многие другие, стремясь обзавестись собственной мастерской, осесть, жениться и прочее. Редкий типаж — странствующий механик, объехавший весь Остров и побывавший за его пределами. В своей манере высмеивать все и вся Светлый не раз предрекал себе такую вот старость:
— Представь: мой собственный остров посреди теплого моря, я, куча выпивки, безделье — и десяток девиц, ублажающих меня на все руки и дырки!
Прим. авт.: читатели «Алмаза Светлых» знают, суждено ли было этой мечте сбыться.
— Десяток?!
— Ну да. Хорошо, девять! Только ради приличий. — Невозмутимо подтверждал Хед. — Пусть будут три Светлых, три Темных и три — обычные женщины. Все лапочки-красоточки, с большими сиськами, крутыми попами и тонкой талией. Надеюсь, не подерутся за меня, любимого.
Вэйлин с сомнением хмыкнул:
— По сиськам будешь выбирать?
— Да ты что! — замахал руками эльф. — По совокупности признаков, как добрых лошадок! Надо, чтоб еще соображали за меня, как вести хозяйство на острове. Надеюсь, к тому времени я заработаю достаточно, чтобы содержать девять девок и собственный остров!
Приятели рассмеялись.
Да, с тремя
из них мурлыкала на коленях Хеддвина, вторая пристроилась за спиной, расстегнув эльфу кафтан и делая легкий массаж плеч, третья… что она вытворяла под столом, долго думать не надо — достаточно было посмотреть на физиономию Светлого, в данный момент отнюдь не размышляющего о тонкостях ремесла механика.
Что такого было в этом Светлом привлекательного для властных и знающих себе цену эльфиек-дроу?.. Периодически каждая из них еще и за элем бегала, совершенно не гнушаясь данным занятием.
На вопросительный взгляд юноши Хед отвечал так:
— Дома им угождают свои мужики, не смеющие рта раскрыть. Здесь, как видишь, им приятно угодить кому-то другому. Женщину не понять! Давай-ка о наших делах…
Разговор продолжился после игры. Хед всегда честно предлагал парню половину своего жульнического выигрыша, но юноша с улыбкой отказывался. Максимум, что он соглашался принять — кружка эля и лепешка.
— Щепетильный ты мой! — неодобрительно, но с уважением крякнул Светлый. — Так что ты надумал?
Говорить можно было совершенно спокойно. Они давно вышли из трактира и теперь прогуливались подальше от жилья, по тропинке между возделанными огородами, отмахиваясь от навалившихся вечером комаров и мошек.
— Надумал. Почти. — Твердо сказал Вэйлин. — Я готовлюсь.
Оба прекрасно поняли друг друга, ибо обсуждали возможный побег. Хед знал, что должен исчезнуть из Мита до того, что собрался совершить юноша-дроу. Их же видели вместе, так и тени подозрений не должно остаться. Но также он понимал и то, что меньше всего юноша рассчитывает просто отсидеться где-то в лесах. Хед не знал всей правды о том, что и как пережил племянник Радрайга, но догадывался, что к побегу раба толкает не только жажда свободы, но и желание мести.
Хед был тем, кто помог Радрайгу и Темной леди (охренительной красоты девка, не удивительно, что Радрайг съехал с катушек!) бежать, и вывел их через тайные туннели Светлых туда, где они могли быть в безопасности. За обладание такой красотой можно было выдержать любую пытку и шагнуть прямо в огонь, но… Хед видел и другое, чего не замечал ослепленный страстью Темный.
Высокомерие леди Нейл. Гордыню. Отталкивающее чувство собственного превосходства. Подчеркнутую исключительность и… холодность к самому Радрайгу. Беглая леди Нейл Киларден любила и желала кого-то другого. Позже Хеддвин узнал, кого. Изгнанника, убийцу. Отверженного, сменившего имя и взявшего на себя бремя долга перед тем, чьего сына убил в честном бою. Прим. авт.: события повести «Иней». Сплетни ходили, да… О том, с кем предавался неистовой страсти в священной роще Селдарина будущий муж дочери Владыки Светлых. Прим. авт.: Селдарин — Пантеон божеств светлых эльфов.