Движение солнца
Шрифт:
особое внимание тугому колечку мышц. Когда он проник в него пальцами — по крайней
мере, двумя — решительно преодолевая напряженные мышцы ануса, она задохнулась, но
все таки толкнулась, насаживаясь сильнее на его пальцы. Лилли испытала настолько
острое удовольствие, что подстегнуло в ней желание к освобождению, что ей казалось,
что неудовлетворенная потребность может практически стать ее погибелью.
Он вновь склонился над ней, его пальцы толкались и
прошептал ей на ухо.
— Тебе нравится это, детка? Хочешь, чтобы я трахнул твою задницу?
— Да! Бл*дь! Пожалуйста, Исаак, мне нужно кончить!
Она вновь толкнулась на его пальцах, пытаясь получить достаточно стимуляции,
чтобы кончить. Затем его пальцы вновь вышли из нее, и его член вошел в ее жаждущее
ласк лоно. Он толкнулся пару раз — больше входить в нее было слишком рискованно, тем
более, когда он находился внутри ее восхитительной киски без презерватива. Она
пребывала в состоянии безумия, миллиметры или миллисекунды или любое остальное
измерение отделяло ее от освобождения, и даже если бы Лилли собралась с силами, чтобы
сказать ему «нет», она не смогла бы становить приближающийся оргазм. Затем он
скользнул, преодолевая сопротивление мышц, в ее задницу. Он не действовал медленно
на этот раз; теперь он действовал решительно и напористо, это было резко и немного
больно. Она вскрикнула. И затем кончила, все ее тело, и даже голос, пульсировали от
сильного оргазма. А он даже еще не начал двигаться в ней.
До нее донесся его шепот:
— О, Господи, детка. Господи, какая же узкая. Господи.
Но он не кончил. Когда на нее нахлынуло освобождение, он стремительно вышел из
нее все еще абсолютно твердый, заставляя ее кричать вновь от боли и удовольствия.
Исаак отпустил ее запястья и взял Лилли на руки, направляясь вместе с ней в его
руках вниз по коридору в спальню. Он положил ее на кровать и накрыл ее тело своим,
захватывая ее рот в яростном, глубоком поцелуе. Она отвечала на его поцелуй так же
отчаянно, наслаждаясь привкусом крови, что сочилась из его губы, где она прикусила ее.
114
Он издал рычание и стал на колени, доставая презерватив из своего бумажника. Ее шорты
и нижнее белье остались в гостиной, поэтому она лежала с широко разведенными ногами
и терпеливо ждала его проникновения.
Когда он раскатал презерватив по члену, то погрузился быстро в ее лоно, во всю
длину, от чего ее спина приподнялась над кроватью от ощущения наполненности в ее
теле. Все ее тело застыло от потрясения в этом
растянулась, приспосабливаясь к вторжению. Черт возьми, она никогда не чувствовала
ничего похожего ни с кем.
Его глаза были пристально сосредоточены на ней.
— Трахать тебя не похоже ни на что остальное, что было в моей жизни. Ты
подходишь мне так, словно Господь специально создал тебя под меня. Я могу чувствовать
тебя везде.
Он брал ее грубо, яростно врезаясь внутрь, потом поднял ее футболку и бюстгальтер
вверх, обнажая грудь. Исаак вновь встал на колени, подтягивая ее за собой и практически
усаживая к себе на колени из лежачего положения, в котором она находилась, и стал
ласкать ее соски, как ей нравилось. Он еще с первого их раза знал, как ей именно
нравится. Жесткое давление. Он потягивал и награждал возбужденные вершинки
щипками до того момента, пока она не начала дублировать его движения, чувствуя, как
нарастает еще одна волна желания. Даже грубость и дискомфорт увеличивали ее
возбуждение, подталкивая к кульминации так, как она никогда не чувствовала раньше. Он
не касался ее клитора, стимуляция шла только от его жесткой эрекции.
— Пососи его, Исаак. Я хочу твой рот.
Он издал рычание и сгреб ее в свои объятия. Она изогнулась в его руках,
предоставляя ему доступ к своей роскошной груди, и его рот сомкнулся на соске,
наслаждая им, словно голодный ребенок. Он облизывал ее сосок, языком вычерчивая на
нем круги. Каждое его влажное прикосновение увеличивало жар внутри нее, все больше
увлажняя складочки ее киски.
— Сильнее, жестче. Вот так, да, да! Бл*дь, да! — она подавалась своими бедрами к
нему, насаживаясь на его член так глубоко, как только это было возможно, сжимая его
внутренними мышцами так сильно, как только это было возможно, продолжая
увеличивать свою силу движений. Воздух сгустился, пока она не стала вскрикивать с
каждым проникновением его члена; каждый жесткий толчок, потрясающий и глубокий,
удерживал ее балансирующей на самом краю. Он издал пронзительный стон, притягивая
ее к себе, как можно ближе, когда его зубы сомкнулись, беспощадно захватывая ее сосок,
она кончила. Ощущение его пульсирующего члена внутри ее лона и его зубы, что так
искусно терзали ее сосок и заставили кончить — все это было для нее сверх того, что она
могла вынести, поэтому глубоко впилась ногтями в его плечи.
Когда они, наконец, могли расслабиться, Исаак бережно опустил ее тело на кровать