Движимые
Шрифт:
Рыдания застревают у меня в горле от его слов, и мне требуются все силы, чтобы удержаться на ногах. И даже стоять оказывается слишком тяжело, потому что в ту минуту, когда я слышу, как закрывается дверь, я сползаю вниз по стене, пока не падаю на пол.
Плачу. Мое тело сотрясают сильные, прерывистые рыдания, каждое из которых крадет маленький кусочек моей души. Его прощальные слова звучат в моей голове снова и снова, пока я точно не понимаю, что сломана я, а не он.
Внутрь меня прокрадываются сомнения. Принося с собой тоску. Мною правит опустошение.
ГЛАВА 36
Проскальзываю
В один из редких моментов, когда мы оказались одни, я попыталась поговорить с Колтоном о его прощальных словах. Хотела сказать, что люблю его сломанную часть — что все еще хочу те его части, которые он прячет и боится выпустить — но когда я открыла рот, он просто проигнорировал меня с ледяным взглядом. Его терпение, очевидно, иссякло. Как раз то, чего я хотела, так почему же внутри я чувствую, что умираю.
Что я делаю? Не совершаю ли огромную ошибку? Прижимаю ладони к глазам и вздыхаю. Заставив его двигаться дальше, я должна была стать счастливой. Это должно было заставить меня вздохнуть с облегчением, ведь теперь мне нет необходимости терпеть эти однообразные слова из серии «позволь мне объяснить». Тогда почему я так несчастна? Почему мне приходится сглатывать огромный комок в горле каждый раз, когда я думаю о нем или смотрю на него?
Я все испортила. Может, мне стоит его выслушать. Дать ему шанс объяснить. Может, если я узнаю всю историю, как только услышу все грязные подробности его ночи с Тони, это поможет мне преодолеть боль и двигаться дальше. И, думаю, этого-то я и боюсь… что, если нет никаких грязных подробностей? Что если все, что Хэдди натолкала мне в уши, вполне обоснованно?
Что, если я ошибаюсь?
Дерьмо. Я все испортила. Я даже не могу думать трезво — мысли разлетаются на миллион направлений — но я знаю — я все испортила.
Сотовый сигналит о входящем сообщении, и это отвлекает меня от шизофренических мыслей. Это от Дэйна о Зандере. Я тут же ему перезваниваю.
— Что случилось? — спрашиваю я в ответ на его приветствие.
— У него была довольно тяжелая ночь, Рай. — Он громко вздыхает. — Вообще-то, речь идет о сегодняшней ночи. Его отец, Рай. Он клянется, что прошлой ночью видел в окне отца. Он был в полном шоке. Буквально. Но в комнате с ним находилась Эйвери и сказала, что там никого нет.
— О Боже! — это все, что я могу сказать, представляя страх, разрывающий его маленькое тело.
— Да… Эйвери проделала отличную работу. На самом деле, он не отходил от нее весь день.
— Он по-прежнему разговаривает? — я сразу же думаю обо всех успехах, которых он достиг за последний месяц. О том, как на сеансах терапии он начал рисовать картины, изображающие то, что произошло в ту ужасную ночь, и собирать все детали воедино для своих воспитателей и представителей власти. Такой стресс мог
— Немного, но эта ночь еще свежа в его памяти. Я просто держу Эйвери рядом с ним. Эти двое по-настоящему сдружились.
— Нужно ли мне вернуться домой? Я могу… — меня пронизывает чувство вины. Сейчас я должна быть там с Зандером. Утешать его. Помогать пройти через это. Держать его за руку.
— Не говори глупостей, Рай. У нас все под контролем. Просто я знаю, как тебе нравится знать все о детях, когда подобное случается.
— Уверен?
— Абсолютно, — подтверждает он. — Как твое сопротивление Адонису? Корабль все еще тонет или ты погрузилась в его райские уголки?
Не могу сдержать улыбку, возникающую на губах.
— Ты разговаривал с Хэдди, не так ли? — его молчание — единственный ответ, который мне нужен. Смирившись и нуждаясь в ком-то, чтобы спросить совета, я неохотно отвечаю. — Это… сбивает с толку. — Я вздыхаю.
— Мужчины всегда такие, детка.
Я смеюсь.
— Не знаю, Дэйн. Я знаю, что видела. Я же не глупая. Но из-за Хэдди, говорящей мне, что я упрямая, и Колтона, постоянно отрицающего, что что-то было, я задаюсь вопросом, не совершаю ли я ошибку. Просто я не понимаю, как один плюс один не равняется двум.
Он издает неопределенный звук на другом конце линии, пока раздумывает.
— Черт, Рай, не все черно-белое, если ты понимаешь, о чем я. Кто пострадает от того, что ты выслушаешь его?
Шумно выдыхаю, сквозь меня покатывает волна страха, что я действительно могу ошибаться. Что я уже могу опоздать.
— Моя гордость.
— Сладкая, может, тебе стоит крепче держаться за этого Адониса, а не за свою гордость? Иначе в итоге ты останешься в одиночестве с кучей кошек.
Между нами воцаряется тишина, его слова звучат чуть ближе к истине, чем мне хотелось бы признать.
— Да… знаю.
— Тогда подними свою задницу и сделай что-нибудь! Такой великолепный мужчина не будет ждать вечно, независимо от того, насколько ты восхитительна. Черт, может просто попытаться обратить его в свою веру.
Я снова смеюсь; благодарная Дэйну и его непрошеным советам, которые, без сомнения, ставят меня на место. Дерьмо! Я быстро благодарю его и отключаюсь. Немедленно выбираюсь из своего делового наряда, снимая его через голову, и хватаю самое сексуальное платье, которое у меня есть в чемодане.
За время, что мне пришлось посидеть и хорошенько обо всем подумать, я освежила макияж и прочитала себе ободряющую речь, чтобы восстановить часть своей уверенности. Не уверена, что скажу Колтону, но что-то сказать я должна. Мне нужно исправить вред, нанесенный этой гребаной ситуацией, в которой мы постоянно оказываемся.
Настало время надеть на себя штанишки большой девочки.
Я подумала, что если успею быстро с ним поговорить, то смогу позже спланировать встречу и все обсудить. Дважды проверяю свое отражение в зеркалах лифта. Мое скорое преображение сотворило чудо как с моей внешностью, так и с моим настроем. Направляюсь в бальный зал, где проходит вечернее мероприятие. Мероприятие, на которое я не была приглашена, но мне все равно. Я должна сделать это сейчас.