Движимые
Шрифт:
Смотрю на него, лучшего друга моего любовника, и мне так хочется расспросить его о Колтоне. Думаю, он может пролить свет на многое, но знаю, он никогда не предаст своего приятеля, рассказав мне.
Случайно ли, или потому, что он чувствует мой взгляд, Бэккет поднимает глаза и встречается с моими глазами, предложение, адресованное Хэдди, замирает на его губах. Он наклоняет голову в сторону и поджимает губы, словно пытается решить, стоит говорить или нет.
— Знаешь, почему мы сейчас здесь… почему сегодня Вуд напился? — говорит он с южным акцентом, растягивая слова, смотрит вниз и качает головой при виде своего друга, прежде чем
— Нет, — говорю я.
Бэккет опирается локтями на колени и смотрит мне прямо в глаза.
— Потому что ты сказала ему «нет», Райли. — Он качает головой, улыбка расплывается на его лице. — А никто, кроме меня, никогда не говорит ему «нет».
— Это смешно, — говорю я ему, глядя на Хэдди, которая с довольной ухмылкой на губах выгибает бровь от поворота, который принимает наш разговор. Понимаю, Бэккет говорит мне, что я первая женщина, которая сказала Колтону «нет». Не спрашивает «как высоко», когда он говорит «прыгай». Посмотрев на Колтона, возвращаюсь к Бэккету. — Без сомнения, одна из его многих других говорила ему раньше «нет».
Мгновение он молчит, раздумывая, прежде чем ответить.
— Не знаю, — говорит Бэккет, прикладываясь губами к бутылке, — а если бы и говорили, то я никогда не видел, чтобы Колтона это волновало. — Он откидывается назад и снова вытягивает ноги, а я пытаюсь прочитать в его глазах невысказанные слова. — Он вернулся с обеда настоящим сукиным сыном, Райли. По правде сказать, мне было жаль людей, сидящих за столом во время сегодняшнего совещания. — При этой мысли он улыбается. — И следующее, что я вижу — он вымещает свое разочарование на беговой дорожке. Тащит меня с собой в бар, чтобы дуться и звонить по телефону. Замышляет план. Говорит народу, что мы будем в Вегасе к десяти, чтобы они тащили туда свои задницы, и встретились с ним, где обычно.
Где обычно?
— Часто вы так делаете, парни?
— Каждые несколько месяцев. — Он пожимает плечами, будто это не имеет большого значения. — Но вот в чем дело, Райли, не важно с кем он, я никогда — никогда — не видел, чтобы он привозил с собой женщину, с которой встречается, или что, черт возьми, он там с ними делает. — Он направляет на меня горлышко бутылки. — Есть над чем подумать.
Бэккет удерживает мой взгляд, пока не видит, что я понимаю, о чем он. Между мной и Колтоном есть что-то другое, чего он раньше не видел. Киваю ему головой.
Он снова наклоняется вперед.
— Я давно знаю Колтона, Райли. Иногда он может быть чертовски самоуверенным и упрямым засранцем, но он хороший парень. Действительно хороший. — Чувствую искренность в его голосе и братскую любовь, которую он испытывает к Колтону. Он смотрит на своего дремлющего друга, а затем на меня. — Может, он не всегда делает как надо или даже вообще не знает, как это делать, но, как правило, за его действиями стоят лучшие намерения. — Когда я ничего не говорю, он просто кивает и продолжает. — Я говорю тебе это, потому что ты важна для него. Больше, чем он готов сейчас признать или понять, но это важно знать. Потому что если он важен для тебя так, как я думаю… важен на самом деле… не только за его известность, за то, кто он есть, ты должна это услышать. Черт, — ругается он, проводя рукой по подбородку и, откинувшись назад, качает головой. — Я должно быть пьян, раз говорю тебе такое. Твою мать. — вздыхает он. — Он бы придушил меня на месте, если бы знал, что я тебе рассказал.
—
Хэдди смотрит на меня и мягко улыбается, зная, как мне нужно было это услышать. Эти слова оправдывают глубину эмоций, которые я уже испытываю к Колтону.
Бэккет благодарит стюардессу за еще одно пиво.
— Я и так сказал слишком много, так что позволь закончить, — бормочет он себе с застенчивой улыбкой, расплывающейся на губах. Колтон шевелится и переворачивается, лицом прижимаясь к моему животу, и всё, что я хочу сделать, это нагнуться и поцеловать его. — Пытаться контролировать Колтона — всё равно, что пытаться поймать ветер. Даже и не стоит стараться… — он качает головой, — он облажается, Райли. Будет делать кучу ошибок и говорить неправильные вещи, потому что не знает, как поступать иначе, чем так, как поступал до этого.
Бэккет делает глоток и вздыхает.
— Он никогда не признается, Райли. И если ты не из числа тех немногих, достаточно приближенных к нему, чтобы это увидеть, ты никогда не догадаешься, что он человек, тонущий в своем прошлом. Признав, что у вас может быть больше, чем просто обычная договоренность — что очевидно, раз ты здесь — он может просто потянуть тебя вниз, чтобы ты утонула вместе с ним. — Он слегка ерзает на месте, не отрывая от меня глаз. — Когда это произойдет, Райли, больше всего на свете ему нужно будет, чтобы ты стала его спасательным кругом. Он будет настолько поглощен и одержим предотвращением встречи своего прошлого со своим будущим, что ему понадобится от тебя всё, чтобы удержаться на плаву.
Он еще минуту пристально смотрит в мои глаза, а затем расслабляется в кресле, легкая улыбка играет в уголках его губ.
— Я люблю его до смерти, Райли, но иногда он меня тоже бесит. — Он без извинений пожимает плечами. — Просто таков Колтон.
Снова смотрю на Бэккета и тихо улыбаюсь, молчаливо соглашаясь с его оценкой.
— Начинаю понимать, — бормочу я.
Стюардесса подходит с напитки в последний раз и сообщает, что мы скоро начнем снижаться к Лас-Вегасу. Смотрю вниз на Колтона, и по мне разливается теплое чувство, когда я понимаю, как сильно я стала заботиться и любить — да, любить — его. Качаю головой, Хэдди ловит мой взгляд, ее наполняет счастье за меня.
ГЛАВА 7
Прошло несколько лет с тех пор, как я была в Лас-Вегасе, и я не могу поверить, насколько город греха изменился за это время. Появились новые отели, а старые были снесены. Обветшавшие были отреставрированы в соответствии с веянием нового времени.
Умираю от желания побыть наедине с Хэдди. Нам ни разу этого не удавалось сделать с тех пор, как началось это приключение, а мне нужен ее совет по поводу того, как следует вести себя в свете откровений Бэккета. В самолете нам выдалось короткое мгновение побыть наедине, пока мы освежались, но его было недостаточно, чтобы по-настоящему обсудить события ночи.