Движущиеся картинки
Шрифт:
Колон посмотрел ему в глаза. Улыбка Шноббса была крайне недоброй.
– Эй, переставай, – взмолился капрал. – Дай я ему скажу. Ну пожалуйста!
Клик…
Томас Зильберкит, алхимик и потерпевший крах производитель кликов, поворошил содержимое тигля и о чем-то печально вздохнул.
В Голывуде были похоронены несметные сокровища – лишь бы нашлись желающие взяться за раскопки. Тогда как всем нежелающим, коих было подавляющее большинство, – а Зильберкит без колебаний причислял
– Ну как, есть успехи? – спросил Крюкси, проникаясь сочувствием.
– Серебристый оттенок, – помявшись, ответил Зильберкит. – Но с металлическим отливом. И тяжелее свинца. А чтобы его произвести, нужно угрохать целую тонну руды. Удивительное дело, у меня действительно зародилось чувство, что на сей раз мы близки к открытию. Я был совершенно убежден, что мы стоим на пороге новой великой эры…
– Ну, а с названием ты определился?
– Гм… Пока нет. Да и стоит ли его как-то называть? – спросил Зильберкит.
– Анкморпоркий? Зильберкитий? He-свинец?
– Ерундений, – пробормотал Зильберкит. – Больше не стану на него время убивать. Займусь чем-нибудь дельным.
Крюкси пристально вгляделся в жаровню:
– Надеюсь, обойдемся без «бдыщ»?
Зильберкит смерил его испепеляющим взглядом:
– Взгляни на это месиво повнимательнее и еще раз подумай над тем, что сказал.
Клик…
В каменном мешке было темно как в могиле.
Могильная тьма стала уже привычной.
Гаспод чувствовал, как громоздятся над маленьким клочком пространства многотонные перекрытия. Чтобы это определить, не требовалось обладать чудодейственным собачьим чутьем.
Он рывком подтянул тело к пробившей крышу погреба колонне.
Лэдди тяжело приподнял морду, лизнул Гаспода в нос и издал тишайшее, угасающее тявканье.
– Молодец Лэдди… Молодец Гаспод…
– Умница Лэдди… – пробормотал Гаспод.
Лэдди раз-другой обмахнул хвостом камень. Затем какое-то время он скулил. Каждый новый звук отделяла от предыдущего все более долгая пауза.
Потом они услыхали слабое постукивание. Как если бы костью ударили о камень.
Гаспод навострил уши. К нему направлялась фигура, видимая в кромешной тьме лишь благодаря тому, что она всегда будет чернее любой заурядной черноты.
Он вскочил на все четыре лапы. На холке ощетинилась шерсть. Из пасти вырвалось рычание.
– Еще шаг, и я откушу тебе ногу, а потом похороню ее с почестями!
Скелетоподобные пальцы, промелькнув у Гаспода перед глазами, почесали ему загривок. Из темноты донеслось затухающее тявканье:
– Молодчина Лэдди!
Гаспод
– Он у нас трогательный… – сипло выдавил он.
– НЕ ЗНАЮ… Я С СОБАКАМИ КАК-ТО НЕ ОЧЕНЬ.
– Серьезно? А мне, если на то пошло, никогда не нравилась мысль о Смерти, – огрызнулся Гаспод. – Мы ведь умираем?
– ДА.
– Что ж, я не удивлен. Умирание – это лейтмотив всей моей биографии, – рассуждал Гаспод. – Я, правда, думал, что существует особая порода Смерти, отвечающая за собак. В виде, скажем, такого большого черного пса…
– НЕТ, – сказал Смерть.
– Забавно! – усмехнулся Гаспод. – Я-то слышал, что при каждой живности закреплен свой страхолюдный черный призрак, который должен забирать ее по окончании срока жизни. Только без обид! – предупредил он поспешно. – Ну, я и представлял себе это дело так, что, значит, подваливает к тебе эта черная псина и говорит: «Так и так, Гаспод, путь твой подошел к концу и прочее, сложи с плеч своих это тяжкое бремя, то-се и дуй за мной в страну бифштексов и отбивных».
– НЕТ, – повторил Смерть. – ЕСТЬ ТОЛЬКО Я. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОСЛЕДНЯЯ ИНСТАНЦИЯ. ПОСЛЕДНИЙ ПРЕДЕЛ.
– Но если я еще не умер, почему же я тебя вижу?
– ПОТОМУ ЧТО У ТЕБЯ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ.
Гаспод немного встревожился:
– Серьезно? Хорошенькое дельце…
– Молодец Лэдди! – На сей раз тявканье прозвучало немного увереннее.
Смерть запустил руку в неведомые складки своего одеяния и вытащил маленькие песочные часы. В верхней воронке оставались считанные песчинки. И последние мгновения жизни Гаспода с тихим шорохом утекали в прошлое.
Пока не иссякло будущее.
Смерть выпрямился:
– СТУПАЙ ЗА МНОЙ, ГАСПОД.
Вдруг послышался слабый звук. Слабый настолько, что его вряд ли можно было назвать позвякиванием. Скорее прародичем позвякивания.
Песочные часы вспыхнули золотыми блестками.
Песок пустился в обратное странствие.
Смерть осклабился.
И тогда на том месте, где он находился, возник изумительной яркости треугольник.
– Молодец Лэдди!
– Вот она, собака эта! Вот она! Говорил тебе, что слышу его лай! – кричал Утес. – Молодец! Иди сюда, умница!
– Вот холера, сказать, что я рад вас видеть… – начал Гаспод, но тролли, сгрудившиеся возле проема в завале, не обращали на него ни малейшего внимания.
Утес отпихнул в сторону колонну и с нежностью взял на руки Лэдди.
– Ничего страшного, до свадьбы заживет, – пообещал он.
– Ну что, теперь мы его съедим? Сейчас можно? – предложил другой тролль.
– Ты совсем дурак или как? Это же геройская собака!
– Прошу прощения…
– Лэдди молодец! Молодец Лэдди!
Утес передал пса товарищам и вылез из каменного мешка.