Двое из будущего. 1904-...
Шрифт:
Но капитан не повелся на мое предложение, мотнул головой и с улыбкой ответил:
— Нет, Василий Иванович, не будем мы сейчас стрелять. У меня всего двадцать мин, не хотелось бы их использовать впустую.
Что ж, пришлось мне запастись терпением. Весь светлый день я провел на редуте, ожидая атаки японкой пехоты. Но та все не шла, все чего-то выжидала. Уже давно замолкла артиллерия, уже давно Водопроводный редут срезали с вершины холма, а штурма все так и не следовало. На других участках давно слышалась ружейная и пулеметная стрельба, взрывы от ручных гранат и моих мин, а здесь на несколько долгих часов
— Вижу противника численностью до трех рот.
И вправду, вдалеке, не особо маскируясь и прячась, в выкопанных в каменистой почве подходах выстраивались люди, готовились к быстрому штурму. С наших позиций до них было не достать — слишком далеко, да и с Водопроводного редута тоже.
— Не будете пробовать? — спросил я капитана, разглядывая идущих вдоль железной дороги японцев.
Он припал к биноклю и через несколько секунд ответил:
— Можно было бы пробный закинуть, — а затем решил: — Да, сейчас угостим их чем-то новым. А ну, братцы, готовьте снаряд.
И расчет пришел в движение. Был подтащен один из ящиков, вскрыт и вытащена мина. Быстро вкручен взрыватель. Капитан, пока производились все эти действия, снова припал к биноклю, а затем, подсмотрев в блокнот, выставил прицел.
— Готово, вашбродь! — доложил солдат из расчета.
— Хорошо. Василий Иванович, вам бы отойти отсюда. На всякий случай….
Я его послушался. Убежал метров за двадцать, залег за каменный вал.
— Ну-с, с богом, — выдохнул капитан, быстро перекрестился и скомандовал: — Опускай.
Двое солдат подхватили тяжелую мину и осторожно опустили ее в жерло медной пушки. И едва она скользнула вниз, сиганули вместе с капитаном прочь и распластались на земле. Прошло несколько секунд, прежде чем миномет выстрелил. Земля содрогнулась, в воздух поднялась мелкая пыль и по ушам сильно приложило плотной волной. Мина ушла в небо.
После выстрела все поднялись. Мы с капитаном припали к биноклям, он мне подсказал:
— Видите куст перед железнодорожной будкой? Туда метил….
Я перевел взгляд и через секунду-другую увидел мощный взрыв упавшего подарка. И та самая железнодорожная будка разлетелась на мелкие щепки.
Взрыв никого не убил. Мина легла с сильным перелетом и японцы лишь присели от неожиданности — они никак не ожидали, что здесь их может накрывать артиллерия, полагая что все пушки на Водопроводном уже разбиты, а от других батарей они находятся в мертвой зоне.
— Вашбродь, еще один? — едва ли не с мольбой попросили солдаты, видя, что мина не принесла противнику никакого ущерба.
Капитан охотно кивнул:
— Готовьте, — а сам, присев на валун, принялся в блокноте править расчеты. И вскоре вторая мина полетела на встречу с японцами. В этот раз она упала прямо в цепи ползущих на редут. Кого-то из них убило взрывной волной, кого-то свалило на землю, а кого-то посекло острыми камнями и осколками.
— Еще одну! — возбужденно прикрикнул капитан, — Готовь!
— Готово, вашбродь!
— Опускай!
И
С редута открыли ружейный огонь. Слишком слабый и разрозненный. Японские пушки сильно проредили наших защитников, да и подмога еще не успела подойти. Противник ответил своим огнем и ускорил подъем. Офицеры орали на подчиненных, подгоняли, заставляли изо всех сил карабкаться вверх. И было понятно, что совсем скоро редут падет — слишком уж слаб был наш огонь.
— Готовь! — снова скомандовал капитан, торопясь до сумерек расстрелять весь боезапас.
— Готово, вашбродь!
— Опускай!
Миномет хагнул и пыльный тюльпан расцвел уже за спинами японцев. Капитан припал к орудию, подправил прицел.
— Готово, вашбродь!
— Опускай!
За пять минут расчет расстрелял с десяток мин. Взрывы косили противника, кромсали на части, но он, противник, все лез и лез. Пер словно цунами, непреодолимой силой забираясь на гору. Отстреливался, прятался за камнями и короткими перебежками подбирался для решительного броска. Солнце уже скрылось за сопками и стало быстро темнеть. Еще совсем чуть-чуть и наше орудие станет бесполезно. И капитан решил ускориться. Прикрикнул на своих солдат:
— Живее, коровы беременные!
— Готово!
— Опускай!
Двое солдат бросили мину в жерло орудия и… выстрела не последовало, капсюль не сработал. Не оборачиваясь, капитан рявкнул:
— Чего возитесь?! Опускай!
— Осечка, вашбродь, — растерянно ответил ему солдат.
— Чего мелешь, какая осечка?
— Ну, так вот…, - бессильно развел руками ответивший, показывая на дымящийся медный ствол.
В самую пору было выматериться. Оставалось еще несколько мин и едва ли с десяток минут быстро сгущающихся сумерек. И это осечка лишала Водопроводный нашей помощи.
— Вытаскивай, …твоюбогадушумать!
Легко сказать, вытаскивай. А как? Чтобы сделать это, необходимо наклонить миномет и аккуратно взять мину в заботливые руки, то есть, образно говоря — принять роды. А вот попробуй наклонить медный ствол, который весит хрен знает сколько, да сделай это так, чтобы мина никуда не уткнулась взрывателем. Но для наших солдат нет невыполнимых заданий и вскоре миномет наклонили в восемь рук и приняли скользнувшую мину. Да только уже было поздно, вокруг стемнело окончательно и «роды» пришлось принимать при тусклом свете фонарика.
Бой за Водопроводный редут продолжался и с наступлением сумерек. Японцы заползли-таки на вершину и вступили в штыковую. И даже с нашего места были слышны редкие выстрелы, а воображение рисовало крики убиваемых и стоны раненых.
Я с Петром с позиции так и не ушел. Остался ночевать, слушать гомон темноты. Через час после захода солнца все стихло, японцы заняли высоту. Прекратилась стрельба, прекратились взрывы и ни один возглас не донесся до нашей стороны.
Рассвет открыл для нас страшную тайну — японская пехота вовсю хозяйничала на высоте, сбрасывая тела павших защитников с вершины. Те скатывались вниз, где их подбирала похоронная команда и увозила в ближайшую расщелину и забрасывала там камнями и землей. Со своими погибшими они обходились куда как почтительнее.