Двое из будущего

Казакевич Максим Валерьевич

Я кивнул.

– Да, этот вариант мы тоже предусмотрели. Мы провели консультации с нашим юристом и по его совету мы стали подыскивать толкового адвоката. Но и вариант с нападением мы не стали исключать. И время показало, что мы не зря подготовились.

– Понятно.... И потому вы подготовили таких головорезов.... А вот скажите... ваши "бандиты" работают у вас уже полгода. Так?

Я кивнул.

– С какой целью вы их готовили? Вы знали, что нападение когда-нибудь произойдет?

– Скорее догадывался, - поправил я его.

– Почему же?

– У нас уже было одно нападение. Несколько человек пробрались на территорию завода, разгромили оборудование, взломали сейф и сожгли кабинет с документами.

Полиция ничего не смогла найти. И потому мы подстраховались на всякий случай, наняли охрану. Выходит - не зря.

– И колючей проволокой с этой же целью обмотались и собак завели?

Я улыбнулся. Вспомнил момент нападения. Те десять гоп-стопников под руководством длинного нападали на нас каждый соответственно своей роли. Двое взламывали парадную дверь, двое пытались пролезть в окно, четверо стояло на шухере и ждали момент, когда падет дверь, а еще двое попытались лихо перемахнуть через кирпичный забор. Один подсадил другого и тот, с ходу влетел в нашу "егозу" где и запутался благополучно. Попытался самостоятельно выбраться, но не смог, лишь изодрал одежду в клочья, порезался и своим шумом привлек злого волкодава, который в течение нескольких долгих и страшных минут пытался вырвать клок мяса из филейной части бедолаги. Спасли его мои ребята, притащив лестницу и ножницами по металлу вырезав "егозу".

– Да, именно с этой целью, - подтвердил я.
– Вроде проволока неплохо себя зарекомендовала, не правда ли?

На этот раз на лице следователя мелькнула тень улыбки. Но он ее быстро погасил, и снова превратился в скучного и дотошного дознавателя.

– Хорошо. А с какой целью вы привлекли журналиста? Хотели дешевой известности?

– Не такой уж и дешевой, - возразил я.
– Мне не нужна дешевая известность, меня и так многие знают. В газетах не раз про меня и мой завод печатали. Бывает, что на улицах узнают.

Похоже, мои ответы его удовлетворили. Он записал мои последние слова, промокнул чернила тяжелым пресс-папье. Потом протянул исписанный листы мне.

– Ознакомьтесь и распишитесь.

Внимательно, но бегло, я ознакомился с протоколом допроса. Черканул внизу листов свою подпись.

– Я могу идти?

– Да, свободны, - ответил он и отдал мой паспорт.

Я поднялся со стула.

– До свидания, - сказал я и поспешно вышел из кабинета. В коридоре облегченно вздохнул. Почти три часа я убил на этот допрос, устал. Что ж, значит пора домой. И с этими мыслями я вышел из здания Охранного отделения.

Петра долго искать не пришлось. Едва я показался из дверей, он "посигналил" мне, помахав кепкой.

– Домой, Василий Иванович?
– спросил он маршрут.

– Домой, Петр. Не спеша - проветриться надо.

Петр дернул вожжами, и наша повозка медленно покатилась по брусчатой мостовой, негромко перестукивая по камням окованными колесами.

– Как все прошло?
– спросил меня Истомин.

Я махнул рукой:

– Нормально. Ничего страшного не было.

– Не били?

– Нет, конечно, Семен. О чем ты?

Мой телохранитель уклончиво пожал плечами и дальше мы поехали молча. Я отходил от утомительного допроса и не о чем не хотел говорить.

Несколько дней назад в газете "Русское слово" вышла заказанная и проплаченная нами статья, где было в подробностях описано нападение на наш завод. Статья небольшая, всего лишь на одну восьмую полосы, вставленная между другими, более заметными и весомыми статьями. Но она не осталась незамеченной и вызвала бурное обсуждение в народе. "Русские заводы" уже имело имидж предприятия заботящегося о рабочем народе и активно внедряющие новые правила на рынке труда. Простой народ был к нам не равнодушен, рабочие и крестьяне считали за высшее счастье устроиться к нам на работу и потому,

по рассказам нашего штатного извозчика Петра, в кабаках и трактирах последние дни только и было разговоров о нападении конкурентов на наше предприятие. Простой народ сумел сложить два и два, он понял, чьих это рук было дело. И всерьез костерил своих работодателей, матерно ругая их за жлобство и подлое коварство. А вот аристократы и предприниматели всех мастей за своими дружескими беседами меня и Мишку не иначе как "социалистом" не называли. Они считали, что я заодно с рабочими и крестьянами, желаю перевернуть устои, и приписывали мне все грехи, какие только могли придумать. Хорошо, что меня еще в бомбисты не записывали и не говорили на каждом углу, что я желаю свергнуть монарха. В общем, мы поставили себя в этом мире против местной элиты.

Поставки угля нам, как и обещал Баринцев, закрыли. Куда бы мы ни обращались - везде нам отказывали. Едва узнав, кто мы такие, продавцы и посредники тут же теряли к нам интерес и наотрез отказывались продать нам хоть что-нибудь. Попов ругался и закупал уголек и дрова у населения. Получалось значительно дороже, да и население, смекнув где можно подзаработать, подняло для нас цены. Долго такое безобразие продолжаться не могло и потому мы, недолго посовещавшись, решили организовать собственного посредника. Поначалу он будет анонимно покупать для нас топливо со складов в Петербурге, а затем и сам организует его доставку. Мальцев, прослышав о нашей беде, дал адресок одного торговца углем из Новгорода и написал рекомендательное письмо. Уголек хоть и был хуже английского качеством и давал в два раза меньше жара, но все ж мы на нем смогли протянуть довольно долго. В общем, выручил старик. Так же мы подумали, не перевести ли наши котельные на отопление мазутом. Но прикинув расходы на исследования, модернизацию и доставку топлива, отложили эту идею до лучших времен. Будут деньги - будет и мазутная котельная.

Неспешно мы подкатили к моему дому. Экипаж остановился, я выбрался из люльки.

– Все, Петр, спасибо.

– До свидания, Василий Иванович, - попрощался извозчик, а Истомин подал мне мой портфель в котором лежали всякого рода бумаги, которые я на всякий случай захватил на встречу с дознавателем.

– Вы сегодня еще куда поедете?
– спросил меня Семен.

– Пожалуй, что нет. День кончается. Езжай.

Петр кивнул головой и щелкнул вожжами по крупу лошади. Истомин проводил мою удаляющуюся спину взглядом и, посчитав работу выполненной, расслабился, откинувшись на спинку сидения.

А я, пройдя с десяток шагов к двери, постучал туфлями по крыльцу, сбивая налипшую грязь. Зинаида, видимо, увидав меня в окно, поспешно раскрыла дверь.

– Здрасьте, дядя Вася, - прозвучал со спины задорный голосок соседской девчонки девяти лет.

Я обернулся, улыбнулся ей, шутливо приподнял котелок.

– Привет, Аленка. Как жизнь девичья? Жениха себе уже нашла?
– и, сунув руку в карман, достал припасенную карамельку. Аленка с радостью угостилась конфетой.

– Да ну их, женихов этих, - со смешным вызовом ответила она, забавно причмокивая конфетой.
– Все мальчишки дураки! Только обзываются и дразнятся. А еще за косы дергают больно.

– Ну почему же? Федька вроде нормальный жених, - шутливо возразил я, вспоминая самого бойкого местного пацаненка.

– А он вообще самый настоящий дурак. А еще он конопатый и из ушей у него воняет, - фыркнула она и, развернувшись и махнув на меня рукой, побежала по своим девичьим делам. Я с улыбкой проводил ее взглядом, а Зинаида, беззлобно обмолвилась:

– Дуреха еще, - и сразу же ко мне, - заходите, Василий Иванович, чего на улице стоять.

Я согласно улыбнулся, и направился к двери. Но не успел переступить порог, как услышал за спиной удивленный мужской возглас: