Двое в обществе: интимная пара в современном мире
Шрифт:
Во втором случае ценности и нормы заимствуются из окружающей культурной среды. Сценарии всех мыслимых спектаклей и сцен уже представлены в широком ассортименте в культуре. Их копирование опирается на веский аргумент: «так делают многие», «так принято», «это прилично, а это неприлично». При этом в культурной среде можно выделить два уровня. (1) Окружающие люди (наблюдаемые «все») – как друзья и знакомые, так и посторонние, находящиеся в поле видимости. Следование распространенным образцам минимизирует риск попадания в некомфортную ситуацию «белой вороны». (2) Герои массовой культуры (кинофильмов, телесериалов, книг, СМИ). Интернет делает виртуальную реальность
Массовая культура играет двоякую роль в процессе институционализации пары: она, с одной стороны, отражает существующие формы отношений и нравственные нормы, а с другой – популяризует их, предоставляя веский аргумент из категории «так делают другие». Копируя образец с экрана, индивиды чувствуют, что они не одиноки, хотя для того, чтобы первыми повторить это в своей среде, надо обладать характером. Поиск оправдывающих аргументов ведется в двух направлениях: в пространстве («так делают многие») и во времени («так делали всегда»). Во втором случае действия получают веское оправдание с помощью традиции.
Любая группа и общность предполагает свой режим лояльности – некое «гражданство» со своими почетными правами и обязанностями, – который обеспечивает сплочение членов группы, получающих привилегии на внутреннюю солидарность и взаимные обязательства, а также недопущение посторонних к ресурсам группы. Этот режим существует в виде статуса члена группы, включающего права, обязанности и социальные ожидания. Неформальная интимная пара не исключение.
Религиозные нормы иудаизма, христианства и ислама требуют строго блюсти супружескую верность. Седьмая библейская заповедь гласит: «Не прелюбодействуй». Из религии по тем или иным каналам эти нормы проникали в право и светскую мораль. Однако нет религиозных норм, регулирующих неформальные интимные пары и сожительства, которые самим фактом своей устойчивости ставят под сомнение авторитет священных норм. Соответственно, моральные принципы верности в таких парах уже не опираются на фундамент религии и традиции.
В европейских культурах на протяжении веков была незыблема формула пары: «один мужчина + одна женщина», ее обозначили как моногамию – «единобрачие». Применим ли этот термин к интимным парам? Да, если приписать слову иной смысл. Однако в любом случае формула «1 + 1», освященная традициями христианства, в настоящее время тяготеет к тому, чтобы описывать основные разновидности неформальных интимных пар.
Незыблемость морального принципа «1 + 1» сочетается с идущим через всю историю процессом расщепления морали и практической нравственности. Как отмечает Хелен Фишер, моногамия не обязательно предполагает верность, «моногамия и верность не являются синонимами» [Fisher, 1992: 63, 65]. В свое время более 50 % американцев, состоявших в браке, признались в наличии у них опыта адюльтера. Сравнительные этнографические исследования показывают, что в той или иной мере нарушения супружеской верности фиксируются во всех обществах [van den Berghe, 1979]. Что же говорить о гораздо более зыбких неформальных интимных парах?
Режим лояльности в неформальной интимной паре поддерживается несколькими механизмами.
1. Уникальные свойства объекта. Они часто появляются под влиянием сильного чувства любви (особенно в любовной страсти) и ставят этот объект вне конкуренции. Остальные просто не замечаются в качестве сексуальных объектов. Такое чувство выступает психическим механизмом поддержания верности и не нуждается в подкреплении религией и моралью. Объект любви исключителен, поэтому изменять ему просто не с кем. Однако и такое чувство не является безусловной гарантией от измен, спровоцированных ситуативными увлечениями.
2. Одобренные членами интимного сообщества принципы. С одной стороны, это принципы, на которых два индивида согласились быть вместе. С другой стороны, эти принципы не изобретаются с нуля, они существуют в культуре в форме как моральных предписаний, так и распространенных нравственных практик («так делают многие»).
Верность в интимной сфере опирается на два принципа.
Принцип собственности характерен для традиционных брачных союзов. Человек, вступивший в брак, воспринимается как собственность супруга. В архаичном варианте этот принцип асимметричен: субъектом собственности является только муж, в либеральном варианте супруги обладают паритетными правами собственников на тела, а в крайнем варианте – и на души друг друга. Этот принцип брачных отношений часто переносится и на неформализованные интимные пары. Идентификации «моя девушка» или «мой парень» часто напоминают декларации собственников.
Принцип союза предполагает, что верность не безусловна. В каждом конкретном случае партнеры договариваются, что` они будут понимать под верностью и где черта, которую нельзя переходить. Союз предполагает взаимные права и обязательства, которые реализуются в череде житейских ситуаций через согласование интересов. За право претендовать на верность мало обладать идентичностью партнера – за нее надо бороться, доказывая, что ты достоин верности другого.
3. Чувства, переживаемые как реакция на практику поддержания режима лояльности. На одном полюсе находятся чувства удовлетворения, а то и восхищения, верностью партнера, на другом – негативные чувства как реакция на реальное или мнимое нарушение верности. Ядро этих чувств – ревность. Ревность может оказаться важным инструментом воспроизводства интимной пары как малой группы: она обеспечивает режим внутренней лояльности и поддерживает режим исключения посторонних из внутренней жизни пары, стремится минимизировать доступные ее членам альтернативы.
Чувство ревности можно разделить на два существенно разных вида.
Ревность как психофизиологическая реакция. Любящий человек мучительно переживает нарушение верности (реальное или мнимое). Ревность как продукт любви и/или страсти приобретает иррациональные формы, что резко повышает вероятность получения результатов, к которым ревнующий в здравом уме никак не мог стремиться. Такая ревность часто взрывает социальную оболочку интимной пары. Иррациональная ревность превращает пару в клетку, порождающую естественное желание из нее выскочить.
Статусная ревность. Ее природа совершенно иная. Она часто возникает в ситуациях, когда о любви не может быть и речи. Это негативная реакция на угрозу социальному статусу: партнер, нарушающий принцип верности, «позорит», «подрывает репутацию», «бросает тень», «унижает». Это болезненная реакция на подрыв статуса: партнер по статусу должен быть верен, а в реальности таковым не является. Статусная позиция подвергается эрозии. В этом случае особенно важен фактор публичности: измена, совершенная в тайне от глаз публики, не очень страшна, а вот превращение ее в публичный факт делает ее трагедией. Такая ревность представляет собой переживание нарушения нормативных социальных отношений и по своей природе мало отличается от ревности вождя или начальника, заподозривших своих подопечных в нелояльности.