Двое в палате не считая Будды

Сублингвист Мартин Лютый

поломать перспективу и прочие умения вашего героя. В палате

становилось скучно, и они поголовно начали воображать себя медузами и

лобстерами, пауками и змеями – искали теплые углы, и языком

определяли положение текущих дел в атмосфере; успели побывать водой и

перспективой в 4-ом измерении. Явное становилось ясным, а явное

трескалось по швам своих шаблонов, весь остальной багаж их крошечных

знаний, не попадавший на свет, обматывал их красной нитью алогичности.

В скорее, они были так сильно запутаны,

что на вопрос: «Что с вами?», у

них было оправдание:

— Да так, нелепая жестокая случайность, искать ответ на вопрос, который

возникает после ответа на вопрос, почему моя мать родилась, если дедушка

бодхисатва.

Или вот так:

— Сколько нужно масла, чтобы затушить костер, а масло ведь сливочное, а

костер упрямая строптивая женщина.

Или так:

— Белка прыгает в колодец, какая вероятность того что причиной смерти

будет жадность к орехам.

И так далее, запутанней, осознанней и абсурдней. Даже сюрреалистический

символизм, нервно притворяется странным на картинах Магритта и

Эрнста.

Но вы не нервничайте, даже у плохих художников бывает будущее и усы.

Экспозиция

Вопрос дня, или страницы, кем же был Будда прежде?

«Он бы принцем» — подсказывает мальчик с первой парты. Нет, тот о ком

подумал мальчик с первой парты, это Шакьямуни, а Будда — Бодхисатва, не

один: Акшобхья, Ваджрасатва, Джамбала, Амогхасиддхи, Майтрейя и

другие. Так вот, спрошу иначе, каким же был Будда прежде?

«Трезвым» — верно, подмечает дядя за последней партой, вернее некуда, трезвость –

наше все и оковы, и грань и тому подобные общепринятые

ограничения. Но не бойтесь, вещества придут на помощь.

Как же все случилось, и началось? 13-ый апостол делал вам уже краткий

обзор из книги Упоротья. А вот насчет,

Лоренцо,

Накатило

и Мартина…

V где-то там V

V еще... V

V терпение, дружищеV

V V

Пока они еще находились в состоянии больной нормальности, слегка

киряли, перебирали закусками, шутили, судачили – вещество, уже с

презрением стучалось в палату разума.

— Господин Мартин будьте добры, выпейте с товарищем Накатило –

предложил ему, торжественно трезвый Лоренцо.

— Сколько можно пить, эту гадость, разрушающую мозг, смысла в том,

чтобы бухать? одни беды и проблемы. – заметил Мартин с интонацией

сомневающегося алкоголика, который позавчера вышел из запоя, и

жужжит во все уши что больше не пьет.

— Зато легально, и легкодоступно. В каждом магазине. А сколько рекламы,

агитации, явной и скрытой, жуть просто, Бухляндия а не страна, я более

чем уверен, каждый человек на земле, хоть раз, когда-то пил, а вот

торчат……. лишь избранные – проинформировал Лоренцо, а он знает толк в

людях. Если ваша бабушка не поверит, мы скажем это по телевизору.

— Я даже добавлю, представь, сидит себе Дионис в своем ЭлитОлимп +.

офисе и вращает рулетку, над кем будут покровительствовать вещества, а

над кем алкоголь. – вообразил Мартин.

— Не забывайся, как же спортсмены? Трезводышащие массы? Учителя,

моралисты и верующие? – и вправду, откуда они берутся (автору тоже

интересно)?

— Зеро, либо, наверняка, был момент, когда к Дионису, ворвался отдел по

контролю распределения зависимостей и психических расстройств,

выходит ОКР—ЗПР…. Ха-а….забавно….Так вот, они все такие, в пиджачках

или по форме, докладывают, ему:

«Товарищ Дионис, на основаниях, жалоб пострадавших,

многочисленных писем от страдающих, радующихся, тонущих в

океане эфемерности, зависимости и просто не понимающих, что с

ними происходит, граждан. Сообщаем вам следующее:

суд заключил, что негуманно делить мир на две части,

наркоманов и алкоголиков.

Если вы, не примите меры, мы будем вынуждены сместить вас с

должности бога».

Дионис, конечно, сконфужен, присутствием ОКР—ЗПР, но ему пофиг — он

пьян, он бог. Он продолжает попивать спокойно коньяк и кофе,

переписываться с Ариадной. Он строго взглянул на них, давая понять что

не на того напали, и холодно ответил: «Будет сделано, честное, боговое».

Они верят и уходят, Дионис берет мелок и треть всех чисел рулетки, заменяет нулями.

Возвращается к переписке с Ариадной, к коньяку и кофе,

но какое-то легкое волнение присутствует в нем. Он подпирает подбородок