Двое
Шрифт:
Я протягиваю руку и нажимаю нужную кнопку. Через секунду банкомат с щелчком выплевывает мне в ладонь карту, которую я убираю в карман сумки.
Я так не могу.
19
— Булат Даянович приехал, — заговорщицки шепчет Михаил, когда я останавливаюсь рядом с его столом с намерением поболтать.
Сердце заходится приступом тахикардии, как теперь всегда происходит, когда дело касается его. Что делать с этим не знаю — бороться пробовала, но пока безрезультатно.
— Давно он…? — я машинально поправляю волосы,
— Почти сразу же как вы ушли на тренировку. Я сказал, что вы в зале. Он кивнул.
Я захожу домой, быстро оглядываю себя в зеркале и иду в гостиную — Булат любит сидеть, вытянув ноги на журнальный стол. Он там — сосредоточенно смотрит в ноутбук, одновременно беседуя с кем-то по телефону.
— Привет, — посылаю ему сдержанную улыбку.
Я вообще стараюсь вести себя с ним сдержанно, хотя это и не просто. Особенно, когда ему звонит она, эта девушка. Ее зовут Карина — дурацкое, кстати, имя — и она обожает донимать его по всякой ерунде. Например, каждый раз как попугай спрашивает «как дела», а Булат всегда отвечает «нормально». Ясно ведь, что он просто так это говорит.
Булат оценивающе пробегается по мне глазами, словно пытается найти какие-то изменения в моей внешности, задерживается взглядом на спортивной сумке и тоже кивает. Странно, что он приехал так рано. Обычно вечером.
Чтобы ему не мешать, я иду на кухню выпить протеиновый коктейль, после чего загружаю тренировочные вещи в стиральную машину. За две недели посещения зала я, наконец, вошла в ритм: час провожу на тренажерах, а потом иду плавать. Мышцы заметно окрепли: на ногах и животе появился рельеф, и я почти перестала задыхаться при беге.
Убедившись, что Булат перестал разговаривать, я возвращаюсь в гостиную. На ходу снимаю просторное худи, берусь за застежку бюстгальтера. Я убеждаю себя, что инициатива в сексе — это часть моих обязанностей, и куда менее унизительно проявлять ее самой, чем дожидаться его приказов. Знаю, что обманываю себя. На деле я стала зависимой от секса с ним, потому что это единственный способ утолить растущий голод по нему. В процессе мы иногда целуемся, а после лежим рядом, и я могу рассказать ему, как прошел мой день. Я люблю, когда он задает вопросы, пусть и незначительные: например, почему я не возьму тренера или знает ли мой новый номер мама. Я вру ему, что она не знает, хотя на деле это не так. Я отправила ей его, как только поменяла сим-карту. Просто она не звонит.
— Не сейчас, Таисия. — Булат убирает с колен ноутбук и встает. Его взгляд задерживается на моей груди и переползает на лицо.
В одном я уверена: хочет он меня по-настоящему. Секса у нас много, гораздо больше, чем в первые дни. Просыпаться дважды за ночь и заняться им утром — стало для меня нормой. Я стараюсь не думать, что то же самое Булат делает со своей Кариной: кусает ее шею, сжимает ее тело до отметин, дарит ей оргазмы. Я не понимаю, для чего ему она. Я готова слушать все, что он говорит, могу дать столько секса, сколько ему нужно. Все самое лучшее в себе мне хочется посвятить ему.
Пряча разочарование, я поднимаю с пола футболку, выпрямляюсь.
— Торопишься куда-то? Кофе сделать?
— Встреча через сорок минут на «Цветном». Кофе выпить успею.
Я оживляюсь. Вот это совпадение.
— На «Цветном»?
Взгляд Булата становится цепким, изучающим.
— Пошла учить английский?
— Нет. Итальянский.
С этим отдельная история. Так вышло, что буквально за три недели, проведенные в его квартире, я достигла всего, о чем мечтала едва ли не с пятнадцати лет: живу вдали от отчима, у меня куча красивых вещей и дорогая обувь, я готовлю себе все, что хочу, и могу позволить себе хоть каждый день покупать кофе в Старбаксе. И когда я все это получила, мне вдруг стало скучно. Коротать вечера возле телевизора в ожидании Булата было мучительно. Иногда он мог попросту не прийти, и я начинала терзать себя картинами того, как он проводит время с Кариной. По этой причине как-то сутки провела в кровати, закутавшись в одеяло — даже с Мариной увидеться не хотелось.
Меня спасла Италия. Я наконец дочитала тот роман американского автора, рекомендованный Мариной. Сам сюжет мне не слишком понравился, зато описание Рима и Флоренции впечатлили. И я стала изучать. Итальянскую кухню, историю, традиции, культуру. И чем больше я узнавала, тем сильнее крепло убеждение, что я хочу там побывать. Попробовать настоящую неаполитанскую пиццу, поплавать на гондоле в Венеции, съездить на виноградники в Тоскане, побродить по вулканам Сицилии. Можно сказать, что Италией я заболела.
— Почему именно итальянский?
Я пожимаю плечами.
— Красивый язык.
— Английский более востребованный и распространенный.
Вот такой он, Булат. Всегда стремится опустить меня на землю своей прямотой и практичностью.
— Я хочу учить именно итальянский, — произношу с вызовом. Пусть не думает, что все в мире должно подчиняться расчету и логике. — Так ты меня возьмешь?
— Поедешь в этом? — Булат кивает на мои просторные спортивные штаны.
Радость во мне вспыхивает за секунду, я начинаю улыбаться. Мы наконец-то куда-то выйдем вместе. Даже если это обычная поездка в его машине до Цветного бульвара.
— Я сейчас, — мой голос взлетает на одну октаву выше, и я вылетаю из гостиной. Судорожно перебираю вешалки гардеробной: что лучше надеть?
Мой выбор падает на белые брюки и такого же цвета пиджак. Мне всегда хотелось иметь в гардеробе костюм. Укладку соорудить не успею, поэтому приходится оставить волосы распущенными. Губы подкрашиваю блеском, на щеки наношу немного румян и смотрюсь в зеркало. По-моему, хорошо.
— Готова? — смерив меня взглядом, Булат указывает на дверь: — Идем.
— А кофе?
— Времени нет.
Мне так нравится вышагивать рядом с ним, что становится даже грустно, что его машина стоит так близко к подъезду. Я вдруг вижу нас со стороны: Булат высокий, в идеально сидящих рубашке и брюках, и я, которая, наконец выглядит достойной его. Жаль, что некому сфотографировать.
— Тая, здравствуй! — знакомый голос заставляет меня оглянуться и приветливо махнуть рукой.
Возле массивного внедорожника стоит Сергей, парень из спортзала. Пару раз в неделю мы пересекаемся на тренировках, и иногда он дает мне советы по упражнениям. Он ничего, но я предпочитаю соблюдать дистанцию. Это получается неосознанно, но я знаю, что так будет правильно.