Двоедушница
Шрифт:
— Нет! — вскрикнула, хватая его за руку. — Не уходи! Я… Я не хочу оставаться одна!
Я думала, что хуже того, что случилось с Варей, быть не могло, но правда оказалась в том, что даже если ты не видел чего-то ужастного, это вовсе не значило, что ты не почувствуешь произошедшего ужаса.
Я проявила слабость, показав Игорю свой страх, попросив его остаться, но я не могла оставаться одна. Только не сейчас. Только не сегодня. Только не в этой могильной тишине чужой квартиры, когда суровая реальность пряталась в каждом
Разноцветные глаза Игоря засветились чем-то новым — знакомым, но в то же время непонятным, а может просто мне сейчас вовсе не хотелось это понимать.
— Ты и не останешься.
Утром, собирая свои скромные пожитки, я поймала себя на мысли, что это уже был мой второй переезд за этот месяц, что не могло не шокировать.
Моим питомцами пришлось по вкусу новое жилице, и они расползлись каждый на своё выбранное место в просторной гостиной рядом с кухней. Я радовались за них. Вот если бы мне было так же просто реагировать на перемены, и сбросить с себя вчерашнее оцепенение.
Макс не обрадовался моему раннему звонку. Мне пришлось соврать ему про семейные проблемы, чтобы как-то покрыть отсутствие на работе до конца недели. Работа сейчас меня волновала меньше всего.
Близилась полночь. Цокот часов из гостиной доносился даже в мою спальню. Обычно это помогло бы мне уснуть, но не сегодня.
Игорь дремал в кресле. Он хотел подождать, пока я усну, но отключился первым. С первого этажа донеслось шуршание. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой зоопарк испортил что-нибудь в доме, поэтому мне пришлось встать.
Дом у Игоря был очень красивый. Всё было со вкусом подобрано и выдержано в одном стиле. Хотя, признаться честно, ночью в нём было жутковато: шаги эхом отдавались по всему дому, а причудливые тени бегали по обшитым деревянными панелями стенам.
— Этого ещё не хватало!
Спустившись вниз, я остановилась напротив открытых дверей в оранжерею. Гадкие животные к утру могли превратить её в кладбище домашних растений.
Пол в оранжереи был холодный, а воздух сырой, но кроме экзотических обитателей, представительно сидящих в керамических горшках, там никого не было.
Было не исключено, что во всей этой суматохе Игорь сам забыл её закрыть, однако на всякий случай я решила ещё раз всё проверить.
Свет фонарей у подъездной дорожки криво ложился на пол через витражное окно, за которым мелькнула тень. Подойдя ближе, я не смогла рассмотреть ничего, кроме собственного испуганного отражения. Прижавшись лбом к холодному стеклу, я зажмурилась, усмехаясь над собственной глупостью.
— Дурочка, — с облегчением выдохнула я. Темноты бояться было глупо. Бояться следовало того, что в ней скрывалось.
Я открыла глаза, и волосы на затылке зашевелились: лаковые туфли стояли по ту сторону стекла. От страха моё сердцебиение стократно ускорилось, но мы испытывали страх только для того, чтобы учиться его побеждать, раз за разом преодолевая оцепенение, пока не избавимся от него навсегда.
По крайней мере, я в это очень хотела верить, потому что уже знала, кому принадлежали эти туфли. Прерывисто дыша, я подняла голову и встретилась взглядом с холодными бездушными серыми глазами Витольда.
Я оттолкнулась от окна с такой силой, что упала на пол вместе с кусками вдребезги разбившегося стекла.
— Нина! Нина! — Игорь ворвался в оранжерею. Я молча показала на окно. Оно было целым и невредимым. На улице никого не было, но на месте, где секунду назад стоял Витольд, одиноко лежала белая лилия.
Игорь посмотрел на меня долгим тревожным взгядом. Он думал о том же, о чём и я: последний чертог был пройден, фигуры были выставлены, бросая нам вызов. Теперь был наш ход.
— Нашёл что-нибудь? — спросила я, входя в библиотеку. То, что Витольд так открыто появился, говорило о многом. Он не пытался нас напугать или предостеречь, хотя и жест с белой лилией был достаточно жутковатым.
На самом деле это было лишь демонстрацией его могущества, констатацией того факта, что равных по силе ему не было и нет, и что в любой момент он мог щёлкнуть пальцами, и наши головы упадут с плеч.
Однако я думала, что именно это и можно было обратить против него, ведь самоуверенность — штука подлая. Сегодня она помогала подкорять вершину за вершиной, а завтра затмевала разум, доказывая, что дорога вниз имеет очень мало ступеней.
Возможно, зная подробности упомянутого Лешим сражения, мы смогли бы предугадывать его действия, и в конечном итоге сокрушить его же оружием.
— Нет, извини, — сухо ответил Игорь, захлопывая книгу. Я разочаровано вздохнула. Если бы всё было так просто, то эта история была бы точно не про нас. — Будешь кофе? — Мы не спали всю ночь, а сейчас уже вечерело.
— Не просто буду, а очень буду! Принесу и тебе.
Когда Игорь вышел, я посмотрела на груды книг, лежащих на столе. Одна из них привлекла моё внимание. Обтянутая красным бархатом, она не имела названия, только римские цифры XVI на корешке.
Внутри книги закладкой лежала сухая веточка полыни. Я открыла её и начала читать. Это было описание сражения, вошедшего в историю как Битва на Багровом поле.
"Морозное небо, затянутое тучами извергало молнии. Гром сотрясал землю далеко вокруг покрытого прошлогодней травой поля. Остатки белолилейников забирали раненых и убитых. Отдельные группы по два-три человека добивали ещё живых ведьм и ведьмаков. Покидая эту холодную весеннюю землю, они оставляли за собой лишь десятки тел на багровой от крови траве".
— Игорь, смотри, кажется, я нашла… — Позади меня хлопнула дверь, но подкрался он тиши мыши. Тонкая игла незаметно вошла мне в шею, и Игорь надавил на поршень. — Что ты…