Двоедушница

Клекач Тамара

Сквозь звенящую тишину столь близкого, хоть и не реального конца прорвался голос Игоря. Его рука, крепко державшая мою, потянула меня назад.

Я вихрем ворвалась в реальность. Меня тут же вырвало остатками ужина и кровью от прокушенной губы. Отдышавшись и собравшись с мыслями, сквозь мокрую от пота чёлку я посмотрела на Екатерину Павловну. Она прекрасно знала, где я побывала и что увидела. Знала не потому, что видела вместе со мной, а потому что знала всё ещё задолго до меня.

— Как

вы посмели? — со злостью выплюнула я.

— Я не могла тебе рассказать. Не имела права вмешиваться в…

— Где он? — перебила я.

— О чём вы вообще? — Игорь, придерживавший меня за плечи, чтобы я не упала в собственную рвоту, вмешался в разговор.

— Где он? — Я повторила вопрос, повысив голос. Екатерина Павловна тяжело опустила веки.

— Углич, — тихо ответила она. — Он в Угличе. Но ты…

— Вон отсюда! — закричала я. Екатерина Павловна поджала губы и удалилась. Я слышала, как хлопнула за ней входная дверь.

— Помоги мне, пожалуйста, встать, — обессиленно попросила я. — Я тебе потом всё расскажу, хорошо?!

После пятнадцатиминутного душа и чашки крепкого кофе, я легла в постель. Игорь присел рядом, терпеливо ожидая моего рассказа. Он чувствовал то же, что и я, но не знал, как это интерпретировать. Я и сама этого не знала.

Я снова ходила по замкнутому кругу, всё повторяя и повторяя собственные ошибки, снова чувствовала себя дурой, поверившей отпетому лжецу, обманывавшему меня неоднократно.

— Я понимаю, почему он тебе не рассказал, — ответил Игорь, немного обдумав рассказанное мною. — Я бы на его месте поступил бы так же.

— Я видела его смерть! Я оплакивала его! И умерла рядом с ним! Думаю, я имела и имею право об этом знать! — возразила я.

— Имела, конечно, и с этим никто не спорит. Но и он имел право об этом умолчать.

— Я что-то не пойму, ты на его стороне или на моей?

— Я всегда на твоей стороне, но ты часто судишь строго и упрямо не признаёшь, что на всё есть причины.

— Плевать я хотела на его причины! — огрызнулась я. Кто бы мог подумать, что Игорь, мой Игорь, примет сторону Кости. Это что была мужская логика, том второй? — Вообще я спать хочу! Потуши за собой свет, когда будешь уходить!

Отвернувшись от него, я закрыла глаза. На самом деле я не хотела спать, а просто хотела остаться наедине со своими мрачными мыслями. Мне не хотелось признавать, что Игорь был прав. Поставив себя на место Кости, я и представить себе не могла, как бы я смогла о таком рассказать.

К тому же мне было стыдно, что я так повела себя с Екатериной Павловной. Она же не была виновата в том, что Костя так поступил. Была ли она участницей тех событий, или сам он ей рассказал, но это было только между мной и им. Она всего лишь старалась в это не вмешиваться.

Следующие несколько дней я всё время только и думала о том, что теперь делать с тем, что узнала. Я видела свою смерть, чувствовала, как кровь вытекает из меня вместе с жизнью. Это не испугало меня в отличие от чувства безысходности и бессмысленности в таком пустом конце. Да, я боролась, но я проиграла, и это не давало мне покоя.

Но больше всего мне не давали покоя слова Витольда про то, что у меня ещё будет возможность сделать правильный выбор. Они подобно плесени въелись в меня, направляя все мои мысли на поиск этого заветного выбора.

В пятницу вечером я украдкой собрала пару вещей в рюкзак и тихонько спустилась в гараж. Игорь вернулся из командировки очень уставшим. Пока он принимал душ, у меня было небольшое окно для побега. Врать любимому человечку было, конечно, не хорошо, но я и не врала, а просто подло и трусливо решила всё сделать за его спиной.

Застегнув шлем, я села на мотоцикл и повернула ключ. Раздался щелчок, но двигатель не завёлся даже после четвёртой попытки.

— Что ж такое? — пробормотала я, снимая шлем.

— Должно быть свечи барахлят. Ты давно их проверяла?

Выйдя из-за машины, Игорь показал зажатые у него в руке свечи зажигания. Мокрые волосы небрежно были зачёсаны назад, а футболка влажной.

— Далеко собралась? — как бы между прочим спросил он, перебирая в руке мои свечи.

— Хочу смотаться домой ненадолго, — соврала я.

— Могла бы и постараться. Ты умеешь врать лучше. — Сделав несколько шагов ко мне, Игорь остановился и скрестил руки на груди. — Ну что? Попробуешь ещё раз?

— Отдай свечи! Ты меня задерживаешь! — потребовала я, разозлившись.

— Зачем тебе свечи, если у тебя пустой бензобак?! — ответил он, указав на разливающийся по полу гаража бензин. Я подбежала к мотоциклу, но бак был уже пуст.

— Ах, ты ж маленький… — Игорь сверкнул глазами, и шины на моём мотоцикле лопнули.

— Прекрати! — закричала я.

— А ты прекрати делать что-то за моей спиной! Мы теперь единое целое и по твоей воле, кстати говоря! Или ты забыла?

Напоминание об этом охладило меня до минусовой температуры. Игорь был уязвлён, и мне стало стыдно. Я приняла решения для себя, совершенно не подумав про него, и это после всего, через что мы вместе прошли.

— Прости, — опустив глаза, прошептала я, удивив больше себя, чем его. — Я сглупила! Я не хотела… Не знаю!

Пристыжено покраснев, как подросток, я прислонилась к мотоциклу. Устало выдохнув, Игорь прислонился рядом. Небрежным движением руки он заправил уже подсохшие волосы назад.