Двоемирье. Книга 1. Ветер с юга
Шрифт:
– Что же мне с вами делать? – Лэнси в задумчивости покрутила между пальцами кисточку с пояса.
«Придется получить их с кого-то еще», – с досадой подумала она, а затем вернула одну монету мальчику.
– Передай маме, что даже при крайней нужде нельзя тратить последнее – плохая примета. Оставшуюся плату принесешь позже, когда будет возможность.
«Если, конечно, я все еще буду здесь». Времени оставалось катастрофически мало. Всего две декады до шестнадцатилетия, а потом… Лэнси даже думать не хотелось, что будет потом, однако страшная перспектива маячила впереди все яснее. Будто недостаточно ей пожизненного клейма дочери переселенцев, еще и
«Нет, я должна успеть сбежать до того, как получу браслет Контроля», – она машинально потерла запястье, пока еще свободное, как и она сама. А после… Она отлично помнила, хоть и была тогда еще ребенком, как десять лет назад уводили переселенцев на принудительные работы. Остались лишь она и Рик. «Малявки» – так тогда назвал их гвардеец, лицо которого Лэнси пообещала себе запомнить на всю жизнь, но не сдержала обещания. А потом и Рик пропал, как только исполнилось шестнадцать.
Если бы только можно было навсегда остаться пятнадцатилетней.
– Подожди меня тут, – бросила Лэнси, поворачивая незаметный рычажок на раме, отпирающий окно. Забираясь в спальню, она быстро отогнала мимолетное чувство зависти к оставшемуся на улице мальчику.
Похоже, дом был не слишком рад ее возвращению и не замедлил это продемонстрировать: Лэнси зацепилась юбкой о подоконник, неловко повалившись на устланный плетеным ковром пол. Казалось, грохот должны были услышать по всей улице, не говоря уж о спящих за стенкой.
«Да знаю я, что надо было вернуться раньше, нечего ругаться», – мысленно проворчала Лэнси, глядя на недружелюбный подоконник. Замерла, вжала голову в плечи и прислушалась. Мгновение… еще одно… Вокруг по-прежнему сонная тишина. Лишь убедившись, что никто не идет к комнате с возмущениями, она позволила себе расслабиться и выдохнуть.
Отыскать что-то в тесной спальне среди разбросанных кофт, старых игрушек и книг было совершенно невозможно. Невозможно для любого, кроме самой хозяйки комнаты, которая именно на это и рассчитывала. Маленькая хитрость, которая не позволяет другим соваться, куда не просят.
Лэнси выдвинула из-под кровати сначала один тяжеленный чемодан со старыми, но непременно ”нужными” вещами, затем еще один. Лишь в самом дальнем углу, у стены, обнаружился потрепанный временем сундук с настоящими сокровищами, которые приходилось прятать даже от бабули. Пучки высушенных трав и кореньев, склянки с уже приготовленными микстурами… наконец она извлекла из сундука маленький бутылек, обернутый коричневой бумагой. Настой сон-травы – весьма действенное успокоительное, но, что еще важнее, обезболивающее средство. Редкость, к тому же Лэнси сама немного улучшила вычитанный в старинной книге рецепт – даже жаль было расставаться с последним бутыльком. Но ничего не поделаешь.
Тяжело вздохнув, она вновь пробралась к окну, на этот раз ничего не задев. Наполовину высунулась наружу, огляделась в поисках мальчика. Тот стоял спиной к дому, что-то высматривая высоко на дереве. Пришлось тихонько постучать по раме, чтобы обернулся.
– Держи, – Лэнси протянула лекарство обрадовавшемуся пацану. – Проследи, чтобы мама правильно это принимала. По капле перед сном, запивая стаканом воды. Днем – ни в коем случае. Запомнил?
Мальчик быстро кивнул. Хотел было убежать прочь, но Лэнси успела схватить его за ворот.
– Лэнси! – хрипловатый голос бабушки Ри и стук спускающихся по лестнице шагов не оставлял сомнений: разговор вот-вот перестанет быть тайным. Но несколько секунд в запасе еще есть.
– Повтори, – Лэнси не спешила отпускать выглядящего
– Перед сном… каплю, запить водой. Я запомнил, тетя ведьма, – с этими словами мальчик вырвался из чуть ослабевшей хватки.
Лэнси мигом скинула юбку и кофту, которые были отправлены к груде других, валяющихся на полу. Теперь оставалось только запрыгнуть в кровать и накрыться одеялом. Как раз вовремя – в этот момент дверь комнаты приоткрылась, и на пороге появилась грузная пожилая женщина. Все знакомые так давно привыкли звать ее бабушкой Ри, что она, наверное, уже и сама не помнила своего полного имени, слишком длинным оно было. Лэнси тоже звала ее так с самого детства. Привыкла считать родной, пусть и была всего лишь соседкой-сиротой, взятой на попечение.
– Ну ты и засоня, дорогуша, – бабушка покачала головой, глядя на свернувшуюся клубком Лэнси. – Солнышко встало, и нам пора.
– Ба, не надо разговаривать со мной, как с маленькой, – сонным голосом проговорила Лэнси. Для правдоподобности сладко потянулась, поморгала, глядя на улыбающуюся бабушку Ри. Только вот глаза совсем не улыбались. Глядя в них, Лэнси никогда не могла подавить в себе желания начать оправдываться, даже если ни в чем не виновата. А уж сейчас – тем более. – Я такой сон хороший видела, просыпаться не хотелось. Сейчас встану, только дай мне минуточку, ладно?
– Хорошо, но только одну минуточку, а то мы кругом опоздаем, – улыбка вдруг исчезла с лица бабушки Ри. – Надеюсь, ты не забыла о сегодняшних планах?
“Планах? Ох ты ж, братцы-ёжики, совсем вылетело из головы!” – Лэнси резко села на кровати.
– Конечно, как я могла забыть? Сегодня же день ярмарки, мы едем за покупками!
– Вот именно, – кивнула бабушка Ри. – Если не хочешь, чтобы мы туда добрались к пустому развозу, изволь поторопиться.
Выезды в город на ярмарки были, пожалуй, самым ярким событием в унылой череде совершенно одинаковых дней жизни Приозерского. Да и в жизни остальных окрестных сел тоже, судя по количеству народа, собирающегося каждый раз. Еще бы – когда еще выпадет возможность увидеть приезжих артистов и музыкантов, узнать интересное, да и прикупить себе что-нибудь? Книги, например, как делала Лэнси время от времени, тайком от бабули. Но что сейчас важнее – найти новых покупателей для своих снадобий. Пропустить такую возможность было совершенно недопустимо, потому Лэнси поскорее надела самое нарядное платье из тех, что были в поле зрения.
– Бегу, бегу-у, – она буквально влетела на террасу, которая в хорошую погоду (а сегодня погода была исключительно хороша) заменяла столовую.
Ответом ей был тихий стрекот радиоприемника, включенного, как обычно во время завтраков, обедов и ужинов. Бабушка попросту не могла без него обходиться, как и большинство жителей поселения, ведь это было одно из немногих доступных развлечений в их краях. Даже телеприемник не станет работать в такой близости от Барьера, а выпросить у властей допуск на специальные щиты сельским жителям было почти нереально.
Знакомая заставка программы «Песня жаворонка» сменилась бодрым голосом ведущего:
– С добрым утром, дорогие слушатели! Добрым, и знаменательным! Как же иначе, ведь годовщина окончания Великой Разделительной Войны не может быть обычной. Молчаливым напоминанием об этом событии служит Барьер, не позволяя повторить прежних ошибок. Как дань уважения к прошлому, мы провели небольшой опрос среди жителей страны, задав один единственный вопрос: сколько лет прошло с момента возведения Барьера?