Двор. Баян и яблоко
Шрифт:
Обещав Ефиму не выдавать его, Володя решил, что медлить нельзя: нужно прежде всего найти и предупредить Семена Коврина.
— Прошу тебя, дядя Ефим, скажи Радушеву, что… что нежданно-негаданно должен я выполнить одно важное задание для председателя. Выполню — и немедля явлюсь на работу. Ладно?.. Стой, дядя Ефим… шепни ему, чтобы не ругался — ведь это в тайне надо держать!
— А то как же! — отозвался Ефим, и каждый пошел в свою сторону.
Сначала Володя во весь дух побежал к селу, но вскоре остановился: зачем он бежит туда, ведь Семена днем на месте не найдешь!
«Батюшки, да где же
Володе вдруг ярко представилось, что может произойти, если скандальная компания притопает в отсутствие Семена. Раздражительный Петря Радушев сразу начнет кричать, а отчаянная Устинья такое напоет ему, что он окончательно разъярится. Семена Коврина все-таки побаиваются, а когда Петря Радушев останется один, ссоре никакого удержу не будет, — и, батюшки, может начаться самая настоящая драка! Только свистни своим сынкам дедунька Никодим Филиппыч, они сразу пустят в ход свои пудовые кулаки, — и никто не знает, чем такое мордобитие может кончиться!
Да как же он найдет Семена, у кого спросит? Ведь и спросить-то можно не у всякого, первого попавшегося — дойдет до Устиньи и всей ее компании, что Семен предупрежден, так они еще какую-нибудь гадость придумают. Но кого же, кого спросить, в какую сторону направился Семен?
Володя приостановился, даже задохнувшись от тревоги, — и вдруг его слуха достиг знакомый стрекочущий звук.
— «Интер»!.. Шура под озимое пашет!.. Может быть, она знает?
Он побежал на звук «интера» и через несколько минут уже был у озимого клина. «Интер» тарахтел, но стоял, а Шура возилась около него.
Володя быстро рассказал ей, зачем ему нужен Семен.
— Обязательно его предупреди! — встревожилась Шура.
Шура точно знала, что Семен уехал с утра на Ореховую балку.
— Только ведь это далеко… пока ты добежишь, Семен может отъехать, он же на коне… и вы разминетесь… А ну, идем на дорогу! — и Шура решительно выбежала на пыльное шоссе. Став прямо посередине, она остановила первую же повозку. Это была почтовая фура, которой правил лихого вида парень в грязной парусиновой кепке. Он начал было бурно отказываться довезти Володю до Ореховой балки (хотя это и было по пути), но Шура держалась так повелительно, что парень притих и посадил Володю в фуру, рядом с тюками и ящиками с посылками. Но не проехали и половину пути, как лихой парень стал выгонять Володю, к тому же еще и понося Шуру, которая заставила его везти «какого-то желторотого», — теперь вот она позади, а желторотого он выкинет здесь, пусть добирается он как хочет.
— А ну! Слазь! — заорал парень.
— Не сойду! — отчаянно закричал Володя.
— А я вот тебя кнутом! — и возница, соскочив наземь, развернул кнут с длинным кнутовищем. Тогда Володя поднял один из посылочных ящиков и, выставив его впереди себя, грозно заявил:
— Только тронь, хрясну вот этим ящичком оземь, а там что-то хрупкое звякает… То-то тебе достанется на почте, обалдуй!.. Да еще вычтут с тебя за порчу посылки!.. Что? Понял?.. Ага… так лучше вези меня как человек.
Парень, злобно ворча, взгромоздился снова на козлы. А Володя, боясь нового подвоха с его стороны, принялся расхваливать Шуру как «самую знаменитую трактористку в районе», о которой скоро даже в газетах напишут, — к ним в колхоз приехал «специально для этого» очень известный писатель.
— О нашей знаменитой трактористке пропечатают с похвалой и почетом, — продолжал сочинять Володя. — А вот если ты свое обещание, что ей дал, нарушишь, — я Шуре и Никишеву так твою подлость распишу, что уж ты попадешь в газету как самый настоящий хулиган… да, да!.. Уж лучше вези меня как человек!.. Тебе же лучше будет, чудак!..
Так, припугивая возницу, доехал Володя до Ореховой балки.
— Ух-х! — изнеможенно вздохнул он, чувствуя вместе с нервной усталостью и удовлетворение, что он все-таки добился своего.
Семена Коврина Володя быстро отыскал и, отведя его в сторону, передал тревожное сообщение Ефима Колпина.
— Та-ак… — многозначительно протянул Семен. — Ты для этого и скакал сюда?
— Да, только для этого… и даже с приключениями… и вот — хорошо, что мы не разминулись… — ответил Володя, не сдержав довольной улыбки.
— А кто тебя послал-то сюда ко мне? — спросил Семен, оглядывая Володю, будто увидел его впервые.
— Никто не посылал… я сам решил… — и Володя, сам не зная почему, залился румянцем.
— Сам решил? — переспросил Семен и снова посмотрел на Володю, а потом подал ему руку. — Ну… спасибо тебе за решенье, комсомол!
В село они возращались вместе на старенькой разъездной бричке.
Семен правил, и казалось, ему не впервой ехать вдвоем и делиться своими размышлениями с Володей, как с серьезным человеком.
— Ефим — член правления, значит, с совестью человек… видишь, обеспокоился, захотел предупредить… — удовлетворенно говорил Семен. — Далее, Шура (голос его на миг пресекся)… как хорошо Шура поступила!.. Далее, ты, комсомол, меня нашел… Ничего, товарищ Наркизов, люди у нас есть… и есть кому бороться против подводных камней… есть у нас люди!
— Их еще куда больше будет! — выпалил Володя, и в груди у него словно разлилась жаркая волна смелости. — Мы, молодежь, свои силы приложим. Теперь того не будет, что прежде… по-прежнему жить дальше нельзя!..
— Вот ка-ак! — усмехнулся Семен, испытующе посматривая на разрумянившегося Володю. — Смотри, какое течение пошло, попутного вам ветра, ребятки!.. Впрочем (Семен хитро прищурился), «ребятки», пожалуй, скоро и не подойдет вам говорить!
— Я потом обо всем расскажу… — пообещал Володя, вдруг смущенно подумав: вчерашний незабываемый разговор до рассвета Никишев вел с ним не для того, чтобы секретарь комсомола похвалялся потом доверием к себе известного всей стране человека.
Никишева Семен встретил в саду и тут же поделился с ним всем, что ему стало известно, не забыв при этом рассказать о поступке Володи.
— У меня, признаюсь, даже веселее на душе стало, когда я увидел, вот еще откуда нашего полку прибыло, — говорил Семен Коврин. — А все-таки здорово неприятно, что мне готовят скандал. Вот какие у нас ярые враги техники объявились… так и охота им окончательно и меня и технику опозорить, сплетни распустить на весь район…
— Дай срок, через месяц-два у вас в районе механизация сельского хозяйства станет главной проблемой дня, — объявил Никишев.