Дворец Посейдона
Шрифт:
Шарлотта сглотнула. Сердце ее гулко стучало, но она пыталась выглядеть спокойной.
– Если вы скажете нам, где это произошло, возможно, мы сумеем помочь вам в поисках. – Девушка понимала, что рискует окончательно разозлить мажордома, но у нее была цель – выиграть как можно больше времени.
Калиостро вплотную подступил к Шарлотте.
– Вы шутите? Сейчас с шутками будет покончено. Я получил приказ немедленно доставить всех вас на станцию ассимиляции. Дежурные медики уже наготове.
– Медики? Что вы намерены сделать с нами? Я требую объяснений!
Калиостро
– Взять их!
Дроны-охранники покинули свой пост у дверей и принялись без разбора хватать всех, кто попадался под руку, и совать их в контейнеры у себя на груди. Шарлотта попыталась скрыться, но железная рука настигла ее и подняла в воздух. Вилма испуганно пискнула и вырвалась из рук девушки. Океания бросилась ей на выручку, но тоже оказалась в железной клешне, а затем и в одном контейнере вместе с Шарлоттой. Следом туда же угодил один из матросов, а затем сегмент обшивки захлопнулся – сработали магнитные защелки.
Все окутала тьма. Узники почувствовали, как дрон начал перемещаться…
Оскар и Гумбольдт находились в шлюзе перед люком, ведущим из-под купола, заполненного воздухом, прямиком на морское дно. Люк был наглухо задраен, а в груди робота оказалось невероятно тесно. Разило ржавым железом и машинным маслом, повсюду выступали острые углы, об которые Оскар то и дело набивал синяки и шишки.
Ливанос кратко объяснил им принципы работы механизма дрона, но этого оказалось маловато, чтобы успешно им управлять. Чтобы полностью во всем разобраться, потребовалась бы как минимум неделя, но ее-то у наших героев и не было. Больше того – счет шел на минуты. К тому же, после того как они заперли дверь, ведущую в шлюз, прервалась связь через лингафон, и людям оставалось полагаться только на себя.
Через небольшие иллюминаторы в передней части корпуса робота Оскар видел, как вода с шумом устремилась в шлюз и начала быстро подниматься. Сначала она добралась до стальных ступней робота, потом до коленных сочленений – и вот уже и иллюминаторы оказались под водой.
Вскоре шлюз заполнился доверху, и наступил черед наружного люка. Гумбольдт, сидевший над Оскаром и управлявший руками дрона, повернул штурвал, с помощью которого открывался люк. Послышался громкий щелчок запора, и герметичная створка распахнулась.
Оскар окинул взглядом окрестности, освещенные прожекторами на куполе, и привел гиганта в движение. Его собственные ноги с помощью кожаных ремешков были зафиксированы на паре стальных педалей, а выше, в области колен, их охватывала еще одна пара ремней, связанных со стержнями, двигавшимися на шарнирах. Каждое его движение робот повторял в точности: если Оскар поднимал правую ногу, робот также ее поднимал, а каждый шажок на педалях превращался в трехметровый шаг огромного механизма. Было забавно управлять дроном таким образом –
Шаг за шагом робот перемещался по неровному дну, постепенно погружаясь во тьму глубин. Лучей прожекторов хватило метров на тридцать, а затем вокруг воцарился непроницаемый мрак.
– Как ты думаешь, какая кнопка включает собственное освещение дрона? – Гумбольдт растерянно уставился на приборную панель, усеянную множеством переключателей и кнопок.
– Я думаю, вот эта. – Оскар указал на среднюю, расположенную среди кнопок, связанных с внешними функциями робота, о которых упоминал Ливанос в своих инструкциях.
– Ты уверен?
– Не на все сто, но стоит попробовать.
– Ну, что ж. – Ученый нажал на светящуюся кнопку, и в тот же миг вспыхнули два прожектора, прорезав темноту своими узкими белыми лучами.
– Мне бы ни за что не запомнить такую уйму всякой всячины, – одобрительно заметил Гумбольдт. – А теперь – шагом марш! Нас ждет госпожа Дарон.
Оскар принялся поочередно нажимать на педали. Давно не видевшие смазки шарниры скрипели, но работали исправно. Однако, пройдя первую сотню метров, он был вынужден остановиться, чтобы перевести дух. Непривычные усилия и спертый воздух быстро утомляли. Кроме того, ему как бы передавалось сопротивление, которое оказывала внешняя среда.
– Все в порядке, мой мальчик? – Гумбольдт озабоченно взглянул сверху вниз. – Может, нам стоит поменяться местами?
– Да нет, все нормально, – произнес Оскар, все еще тяжело дыша. – Просто не хватает тренировки. Если бы только воздух здесь был почище!
– Ну, с этим я как раз могу тебе помочь. – Ученый наклонился вперед и повернул вентиль баллона со сжатым воздухом. Послышалось шипение, в лицо Оскару ударила струя свежего воздуха.
– Теперь лучше? – спросил Гумбольдт.
– Намного, – ответил юноша и снова нажал на педали. – Как вам это удалось?
– Всего лишь увеличил подачу кислорода. Все приборы и устройства робота, связанные с человеком, давным-давно не работали – в них просто не было надобности. Но мы должны радоваться хотя бы тому, что получили возможность передвигаться. Наше отсутствие наверняка уже обнаружено и там, – он указал назад, – творится сущий ад.
57
Робот с экипажем из двух человек одиноко брел по бескрайней донной равнине. Его огни горели, словно маяк в штормовую ночь.
Оскар ощущал глухое одиночество. Огни жилого купола остались далеко позади, а Дворца Посейдона пока еще не было видно. Вокруг царила вечная ночь. Изредка к ним приближалась какая-нибудь одинокая рыба, сверкала чешуей в луче света и снова исчезала. Иногда попадались глубоководные медузы и другие морские обитатели, которые стремились скрыться, едва дрон к ним приближался. В отдалении, словно цепочка мелких жемчужин, мутно мерцали огоньки туннеля пневматической дороги. Этот свет служил им единственным ориентиром на нескончаемых пространствах этой империи мрака.