Дворяне. Книга 3
Шрифт:
– Хорошо, – обещала Люба, – буду молчать, как рыба.
По её загадочному выражению на лице, было понятно, что она что-то подозревает в отношениях Сони с ревизором. У неё и у самой были не понятные дела с заведующим райфо Мишиным.
* * *
Домой Соня пришла, как всегда, полседьмого, выложила в кухне на стол хлеб и макароны, купленные после работы в магазине, а затем, вернулась в прихожую, чтобы раздеться. Свекровь, была дома и заметила, что Соня прошла в комнату в сапогах.
– Сколько раз вам с Серёжей говорить, что не надо в грязной обуви с улицы проходить в дом, – строгим голосом сделала она замечание.
Серёжа
Вечером свекровь сидела в большой комнате за письменным столом и проверяла тетради своих учеников. Кроме электрической лампочки, висевшей под потолком, стол освещала керосиновая лампа, так как электрическая лампочка горела тускло и плохо освещала комнату. Соня, тем временем гладила бельё, старым утюгом, разогреваемым углями. То и дело, приходилось добавлять в утюг угли, добытые из печки. Она ждала удобного момента, чтобы поговорить со свекровью. И вот, Серёжа взял свои шахматы в руки и сказал:
– Сонечка, я пойду к Костыгову поиграть в шахматы. Воду я принёс, помои вынес.
– Ладно, иди, – ответила Соня и, когда он ушёл, спросила свекровь:
– Мама, я бы хотела с вами посоветоваться.
Евпраксия Павловна оторвала свой взгляд от тетрадей и повернулась к Соне.
– Слушаю тебя, дорогая, о чём ты хотела посоветоваться?
У свекрови был усталый вид, под глазами были мешки, а лицо пересекали морщинки. Она плохо себя чувствовала и ждала ухода на пенсию, до которой оставался один год.
– Дело в том, – начала говорить Соня робким голосом, – что ко мне не равнодушен наш ревизор Вячеслав Никифорович. Он нашёл в моих документах несколько ошибок и пригласил меня на обед в ресторан, заверив, что закроет глаза на мои ошибки, если я с ним пообедаю.
– Ну, и в чём тут проблема? – спросила Евпраксия Павловна.
– Пока не знаю, что он сделает дальше, но думаю, что обедом дело не закончится. Евпраксия устало протёрла глаза и, уставившись в угол комнаты, сидела, обдумывая ситуацию. Несколько раз она произнесла: «Что же тебе посоветовать?» Затем повернулась к снохе и сказала:
– Когда я была молодая, ещё не замужем, то мне парни не нравились, я была слишком разборчивая, а вот Колю полюбила с первого взгляда. И поверь мне, пока мы жили с ним, я ни разу ему не изменяла, хотя такие моменты и возможности были не раз.
– Но меня могут уволить с работы, – горестно произнесла Соня, – если ревизор составит акт на меня по результатам проверки. Я не знаю, как мне с ним поступить, если он назначит мне свидание.
– А ты Серёжу любишь по-настоящему?
– Да, конечно, – сказала Соня.
– Тогда муж важнее работы, найдёшь себе другую работу. Ты же педагог по образованию. Но пока ещё ничего не случилось и не паникуй раньше времени. Серёже тоже пока ничего не рассказывай.
Но Соня подумала: «Это трагедия, потерять такую работу, моя зарплата в два раза больше, чем у учительницы начальных классов. А у меня специальность как раз такая». Но вслух она свои мысли не высказала, ведь действительно, ещё ничего не случилось.
На фото дание ресторана в Данилове. Он на втором этаже, а на первом магазин. Это здание принадлежало до 1918 года купцу Мосаинову.
Фотография взята из интернета. Её вместе с другими подобными снимками показал музей Данилова.
Но на работе Вячеслав Никифорович продолжил оказывать внимание Соне. Он сидел рядом с ней за письменным столом и делал вид, что что-то проверяет, а сам то и дело, как бы невзначай, брал её за руку, или обнимал за плечи. Другие служащие в кабинете всё это заметили и постоянно наблюдали за этой парой. А Соня чувствовала себя, как не в своей тарелке. Она то белела, то краснела. И всё же, при всей трагичности положения, ей это нравилось, она хотела, чтобы Вячеслав Никифорович обратил на неё внимание, и это получилось. У неё уже был такой опыт с Серёжей. Ещё на Тониной свадьбе она влюбилась в него и очень захотела выйти за него замуж. Видимо, мысли у людей материальны, и если человек очень что-то захочет, то это зачастую сбывается.
Между делом Соколов поинтересовался:
– Вячеслав Никифорович, а вы, когда собираетесь заканчивать ревизию?
– В конце этой недели, то есть в субботу, – ответил тот, и стал собираться на обед. Соне он опять предложил составить ему компанию, и Соня согласилась. По дороге в ресторан она вдруг спросила:
– А у вас есть семья, жена, дети?
– Жена два года назад умерла, – сухо ответил он. – А что, хотите стать моей женой?
Соня не ожидала такого вопроса. В нём заключалось предложение выйти за него замуж, и в тоже время, как-то не романтично и с подстраховкой. От этого вопроса она сконфузилась и покраснела:
– Что вы, я не имела этого в виду, а просто поинтересовалась. К тому же я замужем и люблю своего мужа.
– Я знаю, так бывает, – сказал он, – если человек думает, что любит, но вдруг встречает другого человека, и вся любовь переключается на него. Я чувствую, что вы тоже, питаете ко мне хотя бы симпатию. Но мне вы очень нравитесь и с каждым днём всё больше.
Его признание уже переходило всякие границы приличия. Соня, конечно, ожидала такой поворот событий, но всё равно была очень насторожена. Она взяла с собой, на всякий случай, три рубля из заначки, о которой Серёжа и свекровь не знали.
В ресторане она посмотрела меню, выбрала что подешевле, и сделала заказ сама. А когда официантка спросила расчёт, то подала ей деньги. И тут Вячеслав Никифорович громко запротестовал:
– Дама со мной, я сам за неё заплачу!
Соня от неожиданности молча села и опустила голову. В зале ресторана она заметила знакомые лица, среди которых был Константин Фураев. Все присутствующие посмотрели с любопытством в их сторону, но потом продолжили жевать и разговаривать между собой.
– Софья Семёновна, позвольте объясниться, – уже тихо произнёс он, когда отдал деньги официантке.