Дворяне. Книга 3
Шрифт:
– Я очень одинок, поэтому делаю глупости и прошу меня извинить. Однако, как порядочный человек, раз уж вас пригласил со мной пообедать, то обязан за вас заплатить.
Соня смотрела на него грустными глазами и молча слушала.
– Вы не стесняйтесь, кушайте, – говорил он миролюбиво. – Вы меня, конечно, плохо знаете, я хороший человек, уверяю вас. Если бы вы смогли стать моей женой, то убедились бы в этом.
– Но вы же знаете, что это невозможно, – сказала Соня и зачерпнула ложкой суп. Она очень хотела есть, потому что с утра не позавтракала. «Пускай считает меня бестактной,
Пока она ела суп, Вячеслав Никифорович продолжал говорить:
– Я расскажу вам немного о себе. Родители мои были из купеческого рода; мать племянница купца Вахрамеева – известного в Ярославле, мамины родители рано умерли, и её воспитывал сам Вахрамеев в своей семье. Отец мой получил в наследство от своих родителей небольшой магазин в Ярославле, а в 1926 году этот магазин отобрали и отца посадили в тюрьму, где он вскоре умер. Моя жена была из бедного дворянского рода Кулагиных. Она умерла от туберкулёза, а я остался вдвоём с дочкой, которая уже взрослая и живёт со мной. Вот, вкратце моя история. Если вас что-то интересует – можете спрашивать.
Соня доела суп, и для приличия спросила, хотя ей это было не важно: «А где вы учились?»
– Я окончил Демидовский лицей в Ярославле, – пояснил Вячеслав Никифорович, и принялся за порцию мяса «по-грузински». На первое он ничего не заказал.
Наконец, наступила суббота, последний день ревизии. Вячеслав Никифорович с утра ознакомил заведующего райфо с результатами проверки, и Соня надеялась, что он ничего не отметит в акте про её ошибки. Потом оказалось, что ревизия не полностью закончилась и продолжится до понедельника. Зубеев, видимо, специально сделал такую отсрочку, потому что назначил Соне встречу в воскресение. Он очень уговаривал её прийти к одиннадцати часам в гостиницу, где он жил и обещал ей приятный сюрприз.
«Что за сюрприз? – ломала она голову, – может, что-то не приличное? Ну, я тоже сделаю ему сюрприз, возьму с собой детей». И вот, наступило воскресение.
Серёже она ничего про свидание не говорила. Думала, что может не пойдёт, если все неотложные домашние дела сделать не успеет. Но всё успела. Сказала свекрови, что возьмёт с собой детей на рынок, надо посмотреть, что там продают. Серёжа колол дрова возле сарая, и не видел, как она ушла.
Сашу с Вовой она посадила в санки, а Коля ей помогал их везти. Снег таял, и деревянные санки во многих местах скользили плохо, особенно там, где валялись клочки сена и всякий мусор.
Гостиница находилась на рыночной площади. Там совсем было тяжело тащить санки, потому что толпы людей смешали ногами снег с грязью.
– Дети, слезайте с санок, пойдёмте ножками, – стала она снимать с санок Сашу и Вову. – Вы уже большие, двадцать шестого апреля вам уже будет два года.
Возле дверей гостиницы Соня увидела, среди людей, Вячеслава Никифоровича, в его шляпе и в пальто с каракулевым воротником. Он не сразу заметил её, а смотрел куда-то мимо, видимо не ожидал, что она придёт с детьми.
От неожиданности, не здороваясь, он спросил:
– Это ваши дети?
– Конечно, мои, – ответила она.
Зубеев сначала смутился, а затем с расстроенным видом предложил:
– Тогда уж пойдёмте все вместе ко мне в номер есть мороженое. Это и будет мой сюрприз.
Соня была удивлена – откуда у него мороженое, и он объяснил, что звонил по телефону дочери, чтобы она привезла ему мороженицу в Данилов.
Глава 5
Убийство Кирова
В семье Сержпинских не всегда была полная гармония, мир и согласие. Иногда случались ссоры между супругами. Тот случай, когда Соня обедала в ресторане с ревизором, не остался без внимания. Примерно через полгода, Константин Фураев, при встрече, рассказал Сергею об этом, да ещё приукрасил. У Сергея вдруг возникли подозрения, что, возможно, ему жена изменила с ревизором. Придя домой, он высказал ей все свои подозрения в присутствии матери и детей. Он припомнил так же и ухаживания за ней заведующего райфо Мишина. Говорил он спокойно, не кричал, но с не скрываемой обидой.
Однако мать заступилась за сноху:
– Нельзя слушать всякие сплетни, – говорила она, – иначе мирной жизни у вас не будет. Соня сразу рассказала мне о проблеме с ревизором, и я ей верю. А то, что она сразу тебе не рассказала, так это я ей так посоветовала, думала, что тебя не обязательно посвящать в эти дела.
После слов матери Сергей успокоился и больше не возвращался к этому разговору. Мудрая Евпраксия старалась внушать своим молодым, как правильно вести себя в семье. Во-первых, не ссориться при детях, это пагубно повлияет на их нервную систему, а во-вторых, не устраивать ссоры при ней, потому что у пожилых людей нервы изношены, и старики принимают всё близко к сердцу. Она говорила:
– Вот вы поругались при мне, а потом ночью легли спать и помирились. А мне всю ночь не уснуть, буду переживать из-за вас.
* * *
Первого декабря 1934 года, Евпраксии Павловне исполнилось пятьдесят пять лет. Вечером, состоялся семейный праздник, хотя был рабочий день. Придя с работы, вся семья расположилась на кухне за столом. Здесь были холодные закуски и две глубокие тарелки: одна с горячей картошкой, а другая с жареным мясом. Всё это приготовил Глеб, приехавший с утра из Ярославля. Он с детства любил готовить. Кроме закусок на столе было шампанское, которое он привёз с собой. Про Павла он сообщил, что его не отпустили с работы.
На кухне работало радио, и начинали передавать новости.
– Тише, дети, дайте новости послушать, – просил Сергей Колю, Вову и Сашу, которые шумели и мешали взрослым слушать радио. Несколько дней назад в квартиру к Сержпинским провели провода для радио от городского радиоузла. Сразу же им, как и всем жильцам дома, выдали динамик, в виде круглой, чёрной тарелки и повесили на стену в кухне. Это было большое событие, и все члены семьи, в том числе и дети, с интересом его слушали. Радио работало с шести часов утра и до двенадцати ночи. Весь день из динамика слышалась музыка, и дикторы передавали новости.