Двойная игра

Карау Гюнтер

— Газеты всегда печатают чушь, — сказал Баум. — Но у инцидента есть и другая, весьма неприятная сторона. Сбита летающая фотокамера, а это уже не только политическая катастрофа. В технологическом отношении это отбросило назад весь наш аппарат. И вы должны это понимать лучше, чем я, потому что вы — электронщик. Если наши самолеты, летающие в стратосфере, стали достижимы для русских ракет, значит, мы не можем полагаться только на электронные телекамеры и радиоразведку. Возможно, когда начнет осуществляться новая программа создания и использования спутников, опять пробьет час электронных щупалец. Но сейчас мы переживаем период ренессанса классической разведки. Наш час настал.

Несмотря на выпитое, он был бодр, свеж и собран, как стальная пружина. Но когда он достал доску

для игры в го и с вызовом поставил ее на то место, где раньше покоилось блюдо с жареным мясом, я отрицательно покачал головой.

— Я вас неправильно понял? — разочарованно спросил он. — Значит, вы не играете в го?

— Нет-нет, играю, — успокоил я его и постучал по часам: — Однако не забывайте, что у меня есть и другая жизнь. Вы не должны отнимать у меня времени больше, чем необходимо. Это может повредить и моей и вашей безопасности.

Оп сразу все понял и умерил свой пыл. Накинул на плечи пиджак и погасил свет. В темноте упал на пол бокал. В прихожей доктор Баум поманил меня пальцем к приоткрытой двери. Нашим взорам представилась потрясающая картина. В матовом свете ночника на громадной кровати, подобной которой я никогда не видел, спали обе наши красотки. Нежась во сне, они были поистине прекрасны. Черная и белая спали обнявшись, словно сестры.

— Вот оно, блаженство, от которого мы отказались, — прошептал Баум.

На его лице было написано презрение, но я не мог поступить иначе. Я расправил сбившееся у них в ногах одеяло и накрыл их. Черная что-то пробормотала во сне.

Баум довез меня до ближайшей станции. Сидя в машине времени городской железной дороги, мчавшей меня к пограничной станции, я окончательно осознал, что мне просто необходимо научиться играть в го.

15

Редакция окружной газеты.

Главному редактору (лично).

Срочно.

Служебная записка

Содержание: относительно задержки при подготовке полосы с информацией о жизни округа для выпуска газеты от 1.2.

31.1 в 14.00 курьерской почтой народной полиции в редакцию было доставлено для опубликования обращение к населению с просьбой помочь в расследовании преступления на транзитной автостраде. Был указан также срок разрешения на его опубликование. В соответствии с этим я обратился в секретариат редакции (к выпускающему редактору) за разрешением внести изменения в размещение материалов на странице о жизни округа в номере от 1.2. Поздно вечером 31.1 меня на моей квартире посетил знакомый сотрудник окружного аппарата МГБ и проинформировал о том, что в редакцию поступило распоряжение снять указанный материал в интересах расследования по данному делу. Руководствуясь интересами дела, я дал указание заменить вышеназванный материал после того, как выпуск был уже подписан в печать, мотивируя это тем, что ранее допустил ошибку. Выпускающий редактор по телефону в грубой форме пообещал мне устроить разнос, что противоречит указанию не разглашать все, что касается данного дела. Настоятельно прошу не допустить этого, поскольку я лично ни в чем не виноват, а кроме того, я поручился за осуществление упомянутого дела.

Коммерческий директор Хемпель.

1.2.

В одной из оснащенных телефоном боковых комнат каталожного зала государственной библиотеки дежурит Холле. Гостья должна пожаловать в одиннадцать. Но уже в девять маленький «рено» пересекает мост Зандкрутбрюкке — там, где старый канал образует границу между портами Гумбольдхафен и Нордхафен. На контрольно-пропускном пункте, что на Инвалиденштрассе, владелица «рено» предъявляет удостоверение на имя Виолы Неблинг, проживающей в Марбурге-на-Лане, и разрешение на въезд и пребывание в ГДР в течение дня.

Холле, к которому поступает данная информация, испытывает и облегчение и беспокойство одновременно. Вернер прав: птичка прилетела тем же путем. Но что она собирается делать в течение двух часов, оставшихся до посещения библиотеки? Вести за ней наблюдение вроде бы не составляет труда. Но пока не выявлено ничего подозрительного. «Рено» мотается по центру от одного книжного магазина

к другому, от одной антикварной лавки к другой. Владелица автомашины, существо, похожее на гнома, так высоко взбившая свои жесткие кудряшки, что ее голова напоминает подстриженное буковое дерево, привлекает к себе внимание. Расплачиваясь везде западной валютой, она покупает вазу в стиле бидермейер и очень дорогую папку с набором гравюр работы какого-то английского художника. Все это копии с японских оригиналов, выполненных тушью. Подобное, как уже известно Холле, более чем детально изучившему дело «Мертвый глаз», играло определенную роль в отношениях между Неблингом и доктором Баумом. Что это — намек? Но на что?

Нежданно-негаданно около 10.30 звонит сам Йохен Неблинг. Оказывается, кузина разыскала его по телефону на заводе и договорилась пообедать с ним в ресторане. Холле ругается про себя: хороши наблюдатели, если не заметили, как Виола звонила по телефону. Но откуда ей известно, где работает кузен? Совершенно очевидно, что У нее имеются связи не только с библиотечными архивами. И Вернер, которому Холле докладывает по телефону, высказывает озабоченность по этому же поводу. Он не исключает, что кое-кто пытается, правда, с опозданием, отомстить Йохену Неблингу, и настаивает на усилении мер безопасности.

Посещение Виолой библиотеки не дает ничего нового. Как и было написано в ее письме, она желает посмотреть несколько очень цепных, недавно обнаруженных японских рукописей, которые в конце прошлого века были привезены в Европу каким-то авантюристом, морским офицером. Ей разрешают ознакомиться с рукописями в присутствии сотрудника библиотеки. Она заказывает несколько фотокопий, которые намеревается забрать вечером. Ее дальнейшие намерения или какие-либо контакты остаются невыясненными.

Досадная оплошность происходит на улице. Покинув государственную библиотеку, Виола направляется к своей машине, которую она, обманув бдительное око полицейских, поставила за каштановой рощицей, в небольшом переулочке, поскольку улица Унтер-ден-Линден временно закрыта для движения. В этот момент к зданию Старой Караульни, построенному архитектором Шинкелем, приближается президент одной из африканских стран, находящийся с официальным визитом в Берлине и пожелавший официально же возложить венок к Вечному огню. По Унтер-ден-Линден к месту возложения венка с флажками и пестрыми платками устремляются темнокожие молодые люди — соотечественники президента, в большинстве своем студенты, обучающиеся в ГДР, чтобы поприветствовать главу своего государства. Вид у Виолы настолько экзотичен, что они принимают ее за соотечественницу и тащат ее, изумленную и сопротивляющуюся, за собой. Возникает толчея, и нельзя понять, случайная ли это встреча или искусно срежиссированный спектакль.

Виола Неблинг безнадежно зажата в толпе. Наблюдатели, высланные Холле, и люди, охраняющие президента, устраивают неразбериху. Когда по завершении церемонии президент обращается к своим землякам с дружеским приветствием и, продвигаясь вдоль оцепления, пожимает протянутые к нему руки, он, естественно, пожимает руку и Виоле.

Холле узнает обо всем этом по радио уже по пути на место и успевает предотвратить самую большую неприятность. Когда Виола Неблинг, наконец-то выбравшись из толпы, направляется к своему все еще находящемуся в кругу оцепления автомобилю, ее там поджидают два молодых человека. В последний момент им подают сигнал потихоньку удалиться.

В то время как Йохен Неблинг приближается к ресторанному столику, за которым сидит его кузина, та еще не пришла в себя от неожиданного приключения. Похожая на черного гнома, энергично жестикулируя, она громко рассказывает о том, как попала в руки целой своры восторженных мавров. Она до сих пор не понимает, что же, собственно, произошло. Ничего не может понять из ее путаного рассказа и Йохен Неблинг. Лишь после того как он заказывает ей двойную порцию коньяка, она немного успокаивается. Они пьют за свидание и тут же поправляют себя: «За знакомство!» По лихой манере опрокидывать рюмку с коньяком Йохен узнает в кузине дочь тети Каролины. Она же испускает глубокий вздох и смотрит на него широко раскрытыми глазами: