Двойная Игра
Шрифт:
ЭПИЛОГ
Планетарный штаб ВС Синдиката Дракона
Обочина V Глубокая Периферия
9 сентября 3058 года
Шо-са Эльден Паркенсен с гордостью смотрел, как алое знамя поднимается в небо и легкий ветерок подхватывает его, развевая над штабным постом Синдиката Дракона на Обочине.
Знамя развернулось, стал виден аспидно-черный дракон, знак Синдиката. Паркенсен и стоявшая рядом с ним полковник Андреа Стирлинг отсалютовали – правда,
«Кошка» Стирлинг осталась на планете с небольшим гарнизоном, составленным из фузилеров и людей Малвани – ждать, пока не прилетит постоянный гарнизон. Работы по перестройке бывшей базы Клана Ягуара уже начались. Некоторые строения были сильно повреждены Котами, но многие сохранились и представляли ценность.
Паркенсен повернулся к Стирлинг и четким жестом отсалютовал ей.
– Полковник Стирлинг, контракт выполнен, наша совместная работа завершена, – сказал он с таким чувством, что она даже удивилась. – Не думал, что доживу до этого дня. Я очень горд тем, что мне довелось участвовать в выполнении этого задания. Я снова потерял всех своих людей – со мною так всегда бывает. Но на этот раз я сражался до конца, и мы взяли верх…
Синдикат одержал моральную победу, – продолжал Паркенсен строго. – Мы отобрали у кланов планету, такого прежде никогда не случалось. К тому же эта планета не знала войны и никогда не была полностью колонизирована. Вместе, Андреа Стирлинг, мы стали творцами истории… славной истории Дракона Дома Куриты.
– Это всего одна планета, – заметила Стирлинг. – Одна планета, да и та безжизненная, изолированная на Периферии.
– Самый долгий путь начинается с одного шага, – ответил Паркенсен, снова глядя на реющие над их головами флаги. – Однажды мы пойдем войной на родные планеты кланов. Обочина – лишь камень на Пути Исхода.
Он опять посмотрел на нее:
– Я не забуду, и никто не забудет тех жертв, которые вы принесли здесь. Честь павших будут помнить в веках. Я отправил с Т-кораблем послание Координатору. Названия, которые вы с Лореном Жаффрей дали географическим объектам на этой планете, будут сохранены.
«Кошка» Стирлинг понимала, как много значит этот жест. Она пожала Паркенсену руку, и они снова отсалютовали друг другу. Потом с военной четкостью она повернулась кругом и зашагала к машине на воздушной подушке, которая должна была доставить ее к десантному кораблю. Ей предстоял еще долгий путь домой.
В помещении штаба Клана Кота было тихо. Даже толстая кожаная обивка кресел, окружавших длинный дубовый стол, не скрипела. За прозрачной стенкой из непробиваемого стекла виднелись огни Нового Лортона.
– Сэнтин Вест, – говорил Хан Северен Леруа, – ты славно послужил своему клану и своему видению. Твой воины сражались искусно и отважно. Ты победил векового недруга нашего, Клан Ягуара, и уберег наш клан от опасности. Кешик доволен тобою. Ты принес Коту великую честь.
Присутствовать на этом небольшом собрании было весьма почетно. Хан Луциан Карнс – его черная кожа блестела в свете ламп – кивнул. Наклонила голову и хранительница клятвы Биккон Винтере, стоявшая в дальнем конце комнаты. Лицо ее, как всегда, было скрыто капюшоном.
– Благодарю вас, мои Ханы, – отвечал Сэнтин Вест, низко кланяясь. – Я исполнил свое видение, – с гордостью добавил он. – Я послужил моему клану всеми своими силами.
Леруа кивнул:
– Твои деяния достойны похвалы. Кто бы мог подумать, что кошка из твоего видения – воин из Внутренней Сферы? Всем ведомо о твоем поиске и о том, как ты повел войска против Ягуаров. Ты – вождь среди воинов, и ныне это еще более, верно, нежели когда-либо прежде, Сэнтин Вест. Такое геройство должно поощрить – тебе надлежит получить под свое командование собственную часть.
– Верно ли я понимаю, Хан Леруа, что вы приказываете мне провести подачу заявок на право снова захватить планету Дикий Кот? – спросил Луциан Карнс.
– Отнюдь нет, – резко ответил старший Хан. Карнс удивленно поднял бровь:
– Никогда прежде не было такого, чтобы воины из Внутренней Сферы держали на Периферии цитадель.
Леруа и глазом не моргнул:
– Захваченная ими планета не принадлежит нам – на нее заявляет права Клан Ягуара. Потеря ее означает опасность для их цепочки баз снабжения, а не для нашей. Если Синдикат или эти горцы используют планету для того, чтобы устраивать против нас набеги, я обреку ее на уничтожение. Но пока что она служит великой цели – это шип в боку врага, ищущего, как бы ему сокрушить нас. Ягуары претерпят позор ее потери, и в бесчестии их она послужит нашему клану.
– Майор Крейг, – предостерег полковник Эдвард Шенн, – вы не должны выносить на рассмотрение Собрания вопросы, являющиеся внутренним делом вашего полка. До возвращения полковника на Нортвинд осталось меньше двух месяцев. До тех пор вы отстранены от своих обязанностей согласно ее приказу.
– Разве вы не понимаете? – упрямо настаивал Каллен Крейг. – Он совратил ее так же, как всех остальных.
Терпение членов Собрания Воинов подходило к концу: Крейг рассказывал о всех злодеяниях Лорена Жаффрей уже больше получаса.
– Остынь, парень, – сказал полковник Маклауд, надеясь успокоить Крейга.
– Нет! – крикнул Крейг, срывая петлицы. – Я подаю в отставку. Я найду себе полк, способный не купиться на подобное предательство. В следующий раз мы встретимся с вами на поле боя…
Прежде чем кто-нибудь мог ему что-либо ответить, он выбежал прочь, хлопнув дверью древнего Зала Воинов нортвиндских горцев.
Лорен Жаффрей поднялся с постели и медленно пошел вдоль комнаты. Руки и ноги еще болели – последствия резкого падения давления в кабине и двух недель в, бинтах. На руке остался длинный шрам от электрического удара, полученного при гибели «Масакари». Лорен добрался до окна, выглянул и увидел правительственные здания и внутренние стены Форта. За время выздоровления палата превратилась для него в тюремную камеру. Скорей бы вернуться в строй.
В дверь негромко постучали. Лорен обернулся и увидел на пороге Честити Малвани в парадной форме.
– Черт побери, рад тебя видеть.
Лорен притянул ее поближе к себе и хотел было обнять, но тут оказалось, что она не одна. У двери палаты стояли Митч Фрейзер и Курт Блэкадар. С легкой досадой он выпустил Честити и пожал им руки.
– Вот, решили тебя навестить, – сказала Честити, обмениваясь со своими спутниками быстрыми взглядами.
– Ну и слава Керенским, – буркнул Лорен. – Я тут уже чуть умом не двинулся. Врачи меня все никак не отпускают.