Двойная ловушка
Шрифт:
– Я был у твоего отца.
У нее в глазах вспыхнула искорка интереса.
– Мы договорились, что ты пока останешься у меня, – продолжил я. – Попробую найти тех, кто сделал это с тобой. Но ты должна будешь мне помочь.
– Почему?
– Почему? Не знаю. Может быть, потому что пока никто не хочет мне помогать. И ты тоже рассказываешь далеко не все.
Она не успела ответить, так как в дверь начали звонить. Долго и требовательно. Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и сжалась в испуганный комок. Я крикнул: «Минуточку» – и взял ее за руку. Она попыталась увернуться, но от моей хватки не так-то легко избавиться.
Вначале я разглядел только груду мышц, навалившуюся на кнопку моего дверного звонка. Приглядевшись внимательнее, сообразил, что это рука, которая идет от плеча Шая Таля. Он был чуть выше меня и, по моим прикидкам, весил никак не менее 95 килограммов, из которых только малая часть приходилась на жир. Рука наконец оставила в покое звонок, схватила меня за грудки и втолкнула внутрь квартиры. Я впечатался спиной в стену прихожей, и на долю секунды мне показалось, что сейчас я просочусь сквозь нее, как герой мультфильма. Он ввалился за мной и следующим толчком направил меня в гостиную. Я успел выровнять дыхание за секунду до третьего толчка и отпрянул в сторону. Его рука влетела в книжную полку и обрушила ее. Одна книга шмякнулась прямо мне на голову. Судя по боли, это был том Британской энциклопедии. Инстинкт призывал меня заехать ему кулаком под ребра, но меня остановило тревожное предчувствие, что он этого даже не заметит.
– Минуточку, – пропыхтел я. – Бей меня сколько хочешь, но хоть объясни за что.
Он остановился и посмотрел на меня. Голова его ходила из стороны в сторону, как у рассвирепевшего быка.
– Ты следишь за мной.
Я не стал отнекиваться из опасения, что он обидится.
– Ничего личного. Просто работа.
Он не стал интересоваться, в чем заключается моя работа.
– Мне это не нравится.
– Мне и самому не очень.
– Так прекращай.
– Уже.
Его кулак снова оказался в воздухе.
– Правда. С сегодняшнего дня я этой историей больше не занимаюсь. И больше за тобой не слежу.
– Еще раз замечу, что ты за мной шпионишь, голову тебе оторву.
Внезапно в его глазах промелькнуло узнавание. Я знал, какой вопрос он собирается задать.
– Мы раньше нигде не встречались?
– Встречались. Я был комвзвода в бригаде, где ты служил замкомандира батальона.
Внезапно он улыбнулся. Улыбка у него была чудная. Ровные белоснежные зубы поделили лицо на две симпатичные половинки.
– Ну конечно! Ты тот самый парень, который вернулся с офицерских курсов, в тот же день избил заместителя командира бригады и отправился в тюрьму.
– Ничего подобного. Это было на следующий день.
– Молодец. Мне тот замкомбриг тоже не нравился.
– Да и я был от него не в восторге.
Краем глаза я заметил, что дверь в спальню чуть приоткрылась и оттуда выглянула голова Рели. Таль повернулся на шорох, но она успела захлопнуть дверь.
– Кто у тебя там?
– Девушка. Моя девушка.
– Если не хочешь, чтобы ее парень стал инвалидом, не лезь в это дело.
– Не буду. Я же сказал.
Он глянул на меня с недоверием, но убрался, по дороге дав хорошего пинка томику «Прощай, оружие» Хемингуэя, который, изящно вспорхнув, приземлился за диваном. Особо гордиться собой у меня причин не было. Я начал собирать книги, и тут появилась Рели.
– Что это было?
– Ничего особенного. Просто приятель заглянул.
– Странные у тебя приятели.
–
От необходимости продолжать беседу меня избавил телефонный звонок. Мужской голос произнес: «Уведи ее из дома. К тебе скоро наведаются», и трубку повесили. Голос Кравица я узнаю, как бы он ни старался его изменить. А он очень старался. Я схватил Рели за руку, потащил на второй этаж, где жили пожилые соседи, оставил у них в гостях и пошел к себе. Последнее, что я слышал, покидая их квартиру, были слова: «Дорогая, а почему бы вам не выпить чаю с молоком и сливочным печеньем моего собственного приготовления?»
Спускаясь по лестнице, я увидел, что у дома остановилась патрульная машина. Я бегом бросился в квартиру, скинул рубашку, натянул шорты и дал им несколько минут понажимать кнопку дверного звонка. Чтобы выглядеть полумертвым от усталости, мне даже не надо было особо притворяться.
На пороге стоял Чик. Хоть он и улыбался мне с вялым дружелюбием, выглядел суровей, чем обычно. За ним топтался Гольдштейн – худой как щепка полицейский-румын с постоянно подергивающейся левой щекой. Когда-то я едва не выгнал его из отдела за то, что он переспал с проституткой, которая находилась у нас под арестом. После того как Гольдштейн с ней закончил, ее тело из-за многочисленных царапин и синяков стало напоминать карту Манхэттена. Я пренебрег неписаными полицейскими правилами и подал рапорт о случившемся. Каким-то чудом ему удалось остаться в отделе, но с тех пор он только и ждал подходящего случая, чтобы свести со мной счеты. В отличие от Чика, у которого из-под куртки виднелась футболка, обтягивающая широкую грудь, Гольдштейн был одет в габардиновые брюки, голубую отглаженную рубашку и синий плащ. Почти полицейская форма. Я вспомнил, что недавно Кравиц говорил мне, что Гольдштейн уже получил старшего сержанта. Подонки всегда продвигаются быстрее всех.
– Привет, Чик, – сказал я, не обратив на Гольдштейна ни малейшего внимания.
Но эти тонкости его не смутили.
– Ну, Ширман, – с нескрываемым наслаждением произнес он. – Мы немножко влипли, не так ли?
– Ты о чем?
– У тебя находится девушка, известная под именем Рахиль Штампфер?
– А почему тебя это интересует?
– Задавать вопросы – это больше не твое дело, Ширман. Ты уже не работаешь в полиции. Она здесь или нет?
– А тебя это каким боком касается?
– Меня это касается, потому что я так хочу.
Кровь ударила мне в голову, и я сделал шаг в его сторону, но Чик опустил мне на плечо свою огромную лапищу. Я попытался вывернуться, но это было все равно что выбираться из-под асфальтового катка. Мой внутренний голос ехидно заметил, что если в один день, с интервалом в десять минут, на тебя наезжают двое верзил, то следует вести себя осторожнее.
– Ну, Ширман, покажи, какой ты смельчак! – хихикнул Гольдштейн.
Чик повернулся к нему:
– Еще слово, Гольдштейн, и я отпущу Джоша, а сам отправлюсь вздремнуть.
Поняв, что я успокоился, он убрал руку с моего плеча, которое уже начало как-то странно похрустывать.
– У нас есть информация, что исчезла дочь раввина Штампфера из Бней-Брака.
– Есть заявление?
– Нет. Информация поступила от третьих лиц.
Я прикинул, мог ли Кравиц так меня подставить, и решил, что нет.
– У вас есть ордер на обыск?
– Ты же знаешь, что нет. Зато, если ты будешь нам мешать, нам приказали не считаться с тем, что ты бывший полицейский.