Двойная наживка
Шрифт:
Она включила двигатель, и лодка сорвалась с места, превращая воду вокруг в пену.
Огромная рыба показалась на поверхности: бронзовый плавник трепетал за кормой. Он был достаточно темным и достаточно глубоко, чтобы его можно было принять за тень, а не сам предмет. Впервые Деннис Голт осознал истинные размеры рыбы и ощутил, как его обдало жаром. Вне всякого сомнения, эта рыба принесет ему мировой рекорд. Он уже представлял ее у себя дома с табличкой, на которой будет написано его имя. Либо на стене позади своего письменного стола. Таксидермист сделает ее бока поярче, выявит лучше
– Давай сеть, – закричал он сестре. – Дай мне эту чертову сеть!
И тогда рыба дернула хвостом и нырнула.
– Обратный ход! – закричал Деннис Голт.
Лэни рванула дроссель с такой силой, с какой только смогла, и огромный подвесной мотор громко загудел, образуя в воде воронки в то время, как она подавала лодку назад. И именно тогда, когда лодка оказалась как раз над ней, рыба обнаружила ту хитрость, которую природа вложила в ее мозг величиной с гальку. Она изменила направление своего движения.
– Нет-нет-нет-нет! – заорал Деннис Голт.
Лодка двигалась в одном направлении, а окунь двинулся в противоположном. Голт уперся коленями в планшир, он отчаянно сжимал удочку обеими руками. Леска туго натянулась. Удочка согнулась вдвое и ее конец вошел в воду.
– Стоп! – захрипел Деннис Голт. – Остановись ты, черт бы тебя побрал, гнусная грязная рыбина...
Но огромная рыба не остановилась.
Так как она уходила рывками вниз, у Голта не оставалось больше лески, чтобы ее удерживать. Все, что он мог сделать, это попытаться не дать ей уйти совсем.
– Отпусти ее! – упрашивала Лэни.
– Черта с два! – сказал Деннис. – Это моя рыба!
Лэни беспомощно наблюдала, как ее брат перевалился через транец. Последнее, что она увидела, были подошвы его сапог.
За всплеском последовал ужасный низкий вой, но это не был крик Денниса. Его крик замер, когда он ударился о мотор, который вращался (если верить показаниям встроенного в приборную доску тахометра) со скоростью четырех тысяч обращений в минуту. Мотор был совсем новым и его три чашеобразных лопасти из нержавеющей стали были острыми, как сабли. Деннис Голт с таким же успехом мог упасть лицом на ножи мусорщика мощностью в двести лошадиных сил. Звук, который услышала его сестра, был скрежет перемалывания.
Лэни выключила мотор и постояла, стараясь разглядеть, что произошло.
– Деннис? – она боязливо вглядывалась в непрозрачную воду, которая темнела – ее цвет становился из коричневого ржавым.
Полоса небесно-синей ткани всплыла на поверхность – это был кусок формы Денниса Голта как официального участника турнира. Когда Лэни увидела ее, она поняла, что нырять за братом бессмысленно. Она вцепилась в борт лодки обеими руками, перегнулась и изящно выблевала все съеденные рогалики. А в ста ярдах от этого места, там, где канал Чарли Уиба соприкасается с дамбой, огромная рыба вынырнула на поверхность, помотала головой и изрыгнула крючок.
32
Они сидели на капоте машины, припаркованной среди грузовиков
– С тобой все в порядке? – спросила Кетрин. Она приняла душ и причесалась, а также переоделась. Декер остановился на торговой улице и купил ей мешковатые просторные брюки и зеленую блузу. Она была тронута тем, что он все еще помнил ее размеры.
– Я чувствую себя прекрасно, – сказал Декер. – Его внутренняя камера представляла Томаса Керла, разделенного на три кадра, и ни один из них не был привлекателен.
Кетрин заметила:
– Джеймс никогда не поверит этому.
Декер посмотрел на нее, и выражение его лица было странным. Она тотчас же почувствовала себя очень неловко из-за того, что упомянула мужа.
Декер сказал:
– Видишь, сколько интересного ты упускаешь из-за того, что перестала быть моей женой?
– Я не помню ничего подобного в нашей жизни.
– Я помню, – ответил Декер, – что-то вроде этого. – Он улыбнулся и слегка сжал ее руку. Кетрин почувствовала некоторое облегчение: с ним будет все в порядке. Она соскользнула с капота машины и пошла поискать чего-нибудь поесть в буфете, расположенном рядом с подмостками. Неизвестно откуда материализовался Скинк и занял место Кетрин на капоте машины.
– Эти нити в твоем костюме блестят очень мило, – сказал Декер.
– Это первый костюм, который я надел за многие годы.
– Шляпа – тоже подарок?
Скинк пожал плечами:
– Ты пропустил шоу.
– А что случилось?
– Проповедник пытался меня исцелить.
Декер немного посмеялся над рассказом Скинка.
– Это объясняет, куда девалась толпа, – сказал он.
– Они рассеялись, как хомяки, – ответил Скинк. – Самое худшее то, что я потерял глаз. Он просто укатился.
– Мы достанем тебе новый.
– Но на этот раз не совиный. Я предпочитаю глаз вепря – такого большого гадкого кабана.
К этому моменту Декер заметил, что лодки возвращаются. Теперь он повернулся к Скинку и сказал спокойно:
– У меня неприятности, капитан.
Скинк щелкнул языком.
– Я убил этого типа.
– Я так и думал.
Скинк спросил, что произошло с телом, и Декер рассказал ему.
– Не беспокойся об этом, – сказал он. – Ты поступил правильно.
– Не беспокоиться?
– Ты меня слышал.
Декер вздохнул. Он чувствовал себя странно, в голове у него был туман, как, если бы все, что случилось, произошло не с ним или не с его телом. У него было ощущение, будто он сидит высоко на дереве и смотрит на себя и этого седого человека в соломенной шляпе, скверном костюме и темных очках. В этой позиции можно было бы сделать удачную фотографию Скинка, он был бы похож на одного из этих растрепанных торговцев наркотиками в Вудстоке. Или в Альтамонте. На одного из тех, кто выглядит слишком старым и слишком суровым для того, чтобы быть в этой толпе. Декер решил рассказать Скинку, почему он вернулся на Озера Ланкеров. Однако в любом случае он чувствовал, что должен его кое о чем спросить.