Двойная западня
Шрифт:
— Для чего?
— А для чего «стрелки» назначают? Разговоры поразговаривать, вопросы порешать, темы перетереть. У нас же куча всего нерешенного. С Гуслей разговор у меня уже был, с Валетом — тоже, причем с этим отморозком, как ты помнишь, очень серьезный. Теперь вот эти два дипломата подтянулись. Нет, Костик, не зря они так делают.
— Что ты решаешь?
— Приглашают — надо идти, Костя.
— Новая засада?
— Теперь не думаю. Это не Валет придумал. Жираф, он большой, ему всегда видней. Наверное, и в самом деле хочет договариваться, это его любимое занятие. По-любому надо с ним законтачить.
Докер задумчиво поскреб подбородок.
— Как? Через этих… Валета с Гуслей?
— Напрямую. Иначе Большой таким бы способом не обозначался. Это, — Кондрат снова ткнул пальцем в монитор, — кто-то же снимал. Журналист, там вон в титрах фамилия написана. Вычислить телефон канала, спросить того журналиста…
— Это девка, по ходу.
— Значит, журналистку. И вежливо так попросить контактный телефон господина Большого. Назваться одноклассником, думаю, прокатит. Особо интересоваться не станут. Уверен, дядя Жираф и сам распорядился свой телефон давать, если попросят. Согласен, Костик?
— Не знаю. — Докер пожал плечами. — Ты, конечно, с ним лучше знаком, тебе видней. Только не спалимся мы так? Высунемся — а они только того и ждут, постреляют на месте…
— Ну, виднее, допустим, Жирафу, я говорил уже. Только если я ему по телефону звякну и голос услышу, никто меня не застрелит.
— А телефон пропасти? Со спутника?
— Я тебя умоляю, Докер! — Такая осторожность начинала раздражать. — Тут целая воинская операция нужна. Захотел бы, давно бы меня в розыск объявил. Короче, действуй и телефон его мне выкопай. Поговорить с господином Большим очень хочу.
2
Они встретились в Донецке.
Перед тем как назвать место окончательной встречи, Хижняк трижды сменил сим-карты разных мобильных операторов в двух телефонах, своем и Марины, заставив Шубина помотаться по городу. Надеясь, что Матвей явится один, никакой игры не ведет и в очередную ловушку его не заманит, Виктор все-таки решил перестраховаться: даже единственный из новошахтерских знакомых, кому Хижняк решил довериться, мог если не сам сыграть против него, то, даже не подозревая, подставиться и вывести на Виктора тех, кто очень хотел его найти.
А его искали — сомнений уже не оставалось.
За ту неделю, что Хижняк лежал в больнице с закрытым режимом посещений под присмотром врача, Марина проделала столько работы, что не брать ее с собой на Донбасс он просто счел невежливым. Да и потом, другого помощника у него теперь не было. Сперва Марина, оставив Виктора на попечение медицины и, как обычно, не объяснив, что случилось на этот раз, только развела руками — запил, мол, мужик, хорошо хоть сам опомнился. После вместе с предпочитавшей помалкивать Аней Пастух отправилась в уютную частную гостиницу, где на правах старшей приказала девушке отсыпаться. Не тут-то было: Хижняк отдал Пастушке телефон, одолженный у длинноволосого музыканта Паши, и этот телефон вдруг зазвонил. Прежде чем Марина успела вмешаться, Аня ответила.
Оказалось, это Паша позвонил на свой собственный номер из телефона-автомата, чтобы сказать, что он тоже в бегах, добрался за это время на попутках аж до Запорожья, даже свои десять долларов разменял и вот телефонную карточку купил. Дунул из Новошахтерска
Теперь, оказавшись на запорожском вокзале, беглец не знал, что делать дальше. Решил предупредить подружку, и Марине предстояло принять быстрое решение: парню дико повезло или его специально ведут, пытаясь выйти через него на Анну, а потом — на Хижняка. Но, избавившись от приступа шпиономании, она взяла ситуацию под контроль, велев девушке передать своему музыканту: раз такой умный и тертый бродяга, пускай добирается до Симферополя. Когда окажется на вокзале, должен позвонить.
Времени на полноценный отдых у нее теперь совершенно не оставалось. Между этими городами всего-то километров триста пятьдесят, для опытного автостопера не расстояние. Однако, просчитав, что часов семь у них имеется, вручила девушке телефон, а сама, раздевшись догола и прикрывшись простыней, улеглась на кровать и проснулась только от осторожного толчка Пастушки: добрался-таки Паша…
Дальше — как во сне: выпила кофе, села за руль, подхватила бродячего музыканта, покормила эту детвору хинкали в ближайшем придорожном заведении, снова кофе — и вперед, без малого тысячу километров до Киева; остановилась только раз, съехав с трассы и передохнув часика три. Добравшись до конечной цели путешествия, сунула Анну с Пашей в свою тихую скромную квартиру, оставила деньги на продукты, строго-настрого запретила пользоваться телефоном и даже гулять. Правда, парню велела позвонить домой из уличного автомата, имевшего выход на межгород, чтобы поставить мать в известность, что жив-здоров, фестиваль стихийно продолжается и объявлять сына в розыск не надо. Сдала арендованную машину, взяла целое купе в спальном вагоне до Симферополя и там наконец-то отоспалась.
Прошло два дня — и Марину немного отпустило. Хотя Хижняк, выйдя из больницы, похвалил ее за меры предосторожности, оба сошлись в одном: возможности того же Игоря Шеремета они несколько преувеличили. Да, правильное решение — изолировать парня с девушкой, от которых к Виктору вели прямые нити. Однако вряд ли их продолжают искать. К тому же не факт, что интерес милиции к Ане, подтвержденный длинноволосым Пашей, как-то связан с выкинутым на свалку Виктором Хижняком. У девушки проблем с ментами и без него хватало.
Но в любом случае возвращать обоих подопечных домой еще рано. Пусть сидят пока в Киеве, и довольно о них. Сейчас Хижняка занимало другое: убивший пятерых человек Игорь Шеремет по кличке Валет должен быть наказан.
Потом Марина прочитала в Интернете массу упоминаний о желании политика Евгения Большого встретиться со своим одноклассником Александром Кондратенко.
И Виктору очень захотелось побывать на этой встрече давних приятелей, которым ох как не терпится закончить старые дела.