Двойная жизнь
Шрифт:
Ирен гнала от себя эти мысли, но и не думать не могла. Потому что было еще кое-что, кроме «сериальных сцен», ради чего ей нужно было поговорить с Денисом. И не в Москве, там всё на бегу и у всех на виду. А вот в Лондоне – самое то. И лишнего пригляду нет, и поговорить можно основательно. Потому что слишком много всего накопилось. И если бы только личного.
Неожиданно позвонил адвокат Дениса, старый мудрый Керимов, с которым Ирен была знакома по нескольким скандальным судебным процессам. Оказалось, однако, что он знает о ней куда больше, чем полагалось бы по шапочному знакомству.
Керимов назначил
– Ну знаю. – Она пожала плечом. – Он говорил. Его тогда начальник службы безопасности спас. – Ирен сказала это довольно безразлично, но она не сделала бы такой блистательной карьеры в журналистике, если бы не умела соображать стремительно и точно, как кобра перед броском. Ясно, что не ради ее прекрасных глаз старая пройда Керимов притащился в этот занюханный угол. – Вы думаете, это было не случайное нападение, а кем-то срежиссированная инсценировка? Кем?
– Вот об этом я и хотел бы поговорить, – вздохнул он. – Ирен, вас ведь связывают с Денисом Юрьевичем не только профессиональные интересы? Насколько мне известно… – Аркадий Юсупович глядел по-дружески, но, казалось, видел ее насквозь.
– С чего вы… – начала было Ирен, но осеклась. Ясно ведь, что Керимов не наугад «стреляет». Значит, знает. И вытащил ее в какую-то невнятную дыру – зачем? Шантаж? Смешно. Шантажировать, если уж на то пошло, можно было бы не ее, а Воронцова. Да и то. Он – не Билл Клинтон, а она – не Моника Левински. Бред, короче. Что еще? Если бы старый ловелас – а репутация у Керимова была та еще – вдруг воспылал и решил заполучить Ирен в свою «коллекцию бабочек», не в эту гниль тащил бы, а в какой-нибудь ресторан «для избранных». А то и сразу в Париж, к примеру. Нет, это тоже исключено. Размышления заняли у Ирен не больше полуминуты, после чего она с нежнейшей улыбкой кивнула. – Допустим. И?
– Значит, спас его начальник службы безопасности, – задумчиво повторил ее фразу адвокат. – Роман Грецкий. Вы, Ирен, раньше с ним сталкивались? Слышали что-нибудь?
Нельзя быть немножко беременной, подумала она. Если уж пошла на разговор, глупо сейчас брать назад: мол, с какой стати мне тут допрос устраивают. Да и Керимов никакой такой секретной внутренней, как нынче говорят, инсайдерской информации у нее не выпытывает. Скорее уж сам ее к чему-то подводит, да еще и обеспокоен так, что…
Решив, что адвокат, судя по всему, играет все-таки на стороне Дениса, а не наоборот, Ирен с самым безмятежным видом выложила все, что ей было известно. Хотя известно ей было совсем немного:
– Ну… лично я сталкивалась с ним раза, может, два-три. То есть в лицо узнаю, но не более того. На работу его приняли по рекомендации… ой, нет, это даже рекомендацией не назовешь. Денис… Денис Юрьевич тогда выбирал из нескольких кандидатур, а Ксения Леонидовна, заглянувшая в этот момент в агентство, ткнула прелестным пальчиком в знакомое лицо. Мол, этого помню, занимался обеспечением порядка на каком-то модельном конкурсе и запомнился как очень толковый. Ну Воронцову, в принципе, было все равно, кандидатуры были примерно одинаковые, ну он и взял Грецкого. Очень теперь доволен,
– Это да, – кивнул Керимов. – Это нам прекрасно известно. Подружились, как… прямо не разлей вода. Удивительное совпадение вкусов и взглядов.
– Ну и что дурного? Не все ж с деловыми партнерами терки тереть. С кем-то и так, по-приятельски побазарить иногда хочется. Или у вас на этого Грецкого что-то есть?
Адвокат покачал головой:
– Ничего. Я ведь, старый параноик, которому каждый вечер под собственной кроватью тигры-людоеды мерещатся, и людей поспрашивал, и по досье прошелся. Не по тому, что в фирме лежит, а… ну, вы понимаете? Ни-че-го. Такого стерильного досье я, признаться, давненько не встречал. Словно его мыли, скребли и отбеливали в самой суровой химчистке. Только что хлоркой не пахнет.
– Да, это, пожалуй, подозрительно, – без малейшей иронии согласилась Ирен, отлично усвоившая, что «скелеты» есть в каждом «шкафу». В каждом. Без исключения. У приличных людей алиби обычно не бывает, зато у тех, чье рыльце в пушку, – сколько угодно. А безупречность досье означает лишь то, что его специально «чистили».
– И не только это. – Адвокат, словно в некотором раздумье, побарабанил пальцами по щербатому столику. – Хотя там такой пустяк, что даже смешно.
– Я вся внимание, – лучезарно улыбнулась Ирен. – И, разумеется, можете не сомневаться, дальше меня все это не пойдет.
– Да я и не сомневаюсь, душенька, иначе не вызвал бы вас сюда. Так вот. Вы ведь представляете себе, что такое эти модельные конкурсы?
– А то! – Ирен усмехнулась. – Снаружи цветочки и глянец, внутри… внутрь лучше не заглядывать. И это не только про змеиную возню между участницами, как девушки друг дружке клей в тушь наливают, иголки подкладывают и костюмы режут, это все пустяки. За каждым конкурсом непременно кто-то стоит, ну, те, на чьи деньги весь этот праздник устраивается и кто потом сливки разного рода снимает. Кому финансы отмыть, кому девочек для дорогих заведений подобрать, ну и так далее. Но, Аркадий Юсупович, это ж общеизвестные вещи. Если не знать конкретики, конечно.
– Точно. – Он кивнул. – За тем конкурсом, с которого Ксения Леонидовна запомнила Грецкого, стояла пермская группировка. Вы ведь помните это дело?
Ирен присвистнула:
– Забудешь такое! Наизусть помню. Лучше, чем содержимое собственной косметички. Но… Аркадий Юсупович, там не фигурировал никто, хотя бы отдаленно похожий на Грецкого.
– Зато там фигурировали два зашифрованных персонажа, о которых все участники молчали насмерть. Даже верхушку более-менее сдали, а об этой парочке – так, смутные обмолвки, не более.
– Ну да, помню. – Она нахмурилась, воспоминания были не из приятных. – Два фантома. То ли киллеры, то ли оборотни из органов, то ли все в одном флаконе. Потому и не сдал их никто: не то действительно так хорошо шифровались, не то боялись их хуже прокурора. Вероятнее, и то и другое сразу. И вы предполагаете, что…
Керимов повел плечом:
– Ирен, я по своим каналам попытался что-то найти, но – больше ничего. И у меня нет ни возможностей, ни оснований копать дальше. Но у вас ведь наверняка остались свои контакты с того дела? Если нужно будет чью-то разговорчивость вознаградить… я всегда!