Двойная жизнь
Шрифт:
Подняв необыкновенные очки надо лбом, гостья зашла под навес, протягивая Иван Петровичу руку. Тот смутился, обтер тряпкой ладонь, протянул навстречу и почему-то закивал.
Дамочка улыбнулась и сразу стала вроде как не дамочка, а девушка:
– Я так понимаю, что вы Иван Петрович? Мне Катя вас точно описала.
– Можно просто дядя Ваня. – Дед церемонно поклонился.
– А вы Даша? Здравствуйте, – повернулась она к девочке.
– Так точно, – отрапортовала та, польщенная обращением на «вы». Гостья нравилась ей с каждой минутой все больше и больше. Клевая тетка. Явно не зануда.
– А я
– Располагайтесь, – пригласил Иван Петрович и распорядился: – Даша, принеси стул, нечего гостей по лавкам муторить. Мы, извиняйте, так рано не ждали никого. Чайку с дороги? Самовар вон стоит, пыхтит. Или, может, перекусить чего?
Но та помотала головой:
– Даша, спасибо, не надо никакого стула. Я вот здесь присяду, рядышком. Как говорится – сама на лавочку, хвостик под лавочку… М-да, дальше забыла. – «Клевая тетка» сняла бандану, и тут Даша одобрила ее окончательно. Мало того что под банданой оказалась не какая-нибудь модно-модельная стрижка, а прям натуральный «ежик», так он ко всему прочему был еще и оранжевый! Ну вот прямо как апельсин, честное слово! Или рыжик, например. Даша покосилась в «соленый» таз, в котором как раз посверкивало некоторое количество мелких рыжиков. Нет, пожалуй, волосы у гостьи поярче будут. Вот круто!
Иван Петрович даже гриб уронил, завидев такое диво.
– Что такое? – Ирен на секунду опешила, переводя взгляд с восхищенной Дашиной мордочки на изумленное лицо Ивана Петровича. – А, это вы по поводу моей прически? Что, плохо? Мне не идет?
– Дас ист фантастиш! – выдохнула Даша. – Я б за такую красотень полжизни отдала. Сейчас я вам чаю налью. Сушки к чаю будете? Это такие бублики совсем худенькие, корицей посыпаны.
– Да, спасибо. – Она кивнула оранжевой головой и улыбнулась. – И, Даша, я знаю, что такое сушки, я не из Бразилии какой-нибудь, а вполне русская женщина, почти некрасовская. В горящую избу входить, правда, не приходилось, но коня на скаку, бывало, тормозила. Иван Петрович, я, собственно, приехала пораньше специально. Дело в том, что мне надо срочно увидеться с Де… в смысле, с вашим инструктором, Алексом. Это можно? Где он?
Иван Петрович прищурился:
– Да кто ж его знает, если прямо сейчас-то. В ночь давеча на реку пошел. Рыбку он по ночам промышляет, там же и ночует, в шалаше. Но обедать обычно сюда приходит. Так что вы пока тут с нами почаевничайте, а там, глядишь, Алекс и подойдет.
– Как скоро это будет? – выдохнула она.
– Ну дык… часа через два-три, надо думать, – с расстановкой ответил дед.
Гостья нахмурилась:
– А где этот шалаш? Ну или где Алекс рыбачит? Я туда, к нему, сама не доберусь? На машине, например. Далеко это? – Дамочка явно готова была вот прямо сию секунду подорваться и бежать отыскивать Алекса.
Экая стремительная!
– А я вас проводить могу, – предложила Даша. – Только на машине, даже на вашей, туда не проедешь, надо ногами. Ну или хотите, я на велике сгоняю, скажу дяде Алексу, чтобы он пришел побыстрей.
Ирен задумалась, явно нервничая.
– Прямо вот так срочно все, что два часа подождать не можете? –
– Да. – Она энергично кивнула. – Очень срочно. Вы даже не представляете, насколько.
– Простите, Ирина, не знаю вашего отчества, а вы-то сами ему кем приходитесь? Подруга или так, знакомая? – Иван Петрович хитровато прищурился, прикидывая: странно все это. Доехала сюда, это понятно, Катюха ей дорогу растолковала. Но что за лихорадка, что за аврал? Если чего случилось, не приведи господи, помер там кто или еще чего, так и скажи. Да непохоже. Что-то тут другое.
– Я его сестра, – быстро проговорила Ирен, удивляясь, как легко соскочила с языка ложь. И, что гораздо важнее, как убедительно это прозвучало. – Сводная.
Собственно, это ничего не объясняло: ну сестра, и что? В чем срочность? Но – подействовало.
– Что-то он нам ни про какую сестру не рассказывал, – проворчал дед и покосился на Дашу, которая строила ему страшные рожи. – Ну надо так надо. Сейчас нарисуем вам вашего брата. Сводного.
– Спасибо. – Она кивнула, пытаясь угадать, что за методы у них тут, в лесах. Мобильник точно не ловит, это она еще на подъезде к базе проверила. То есть если повыше залезть, вон на ту сосну, к примеру, может, сигнал и можно поймать…
Но на сосну Иван Петрович не полез. Сходил в подсобку и вернулся с жутковатого вида пистолетом и потертым офицерским планшетом, из которого высыпал на стол толстые, похоже, картонные «чурочки». Да это ж ракетница, догадалась Ирен.
– Выбирай, Дашута, – предложил дед. – Какой цвет хочешь?
– Ой, я хочу разные. – Она смутилась.
– Значит, оранжевую. В знак солидарности с вашей, – он повернулся к Ирен, – не побоюсь этого слова, отчаянной прической. Да вы не думайте, мне лично нравится. Сейчас революции такого цвета любят устраивать. Говорят, вроде мирные. Давай, Дашутка, пальни! Целься прямо в небосвод. Только в ангела своего, хранителя, не попади… Ну вот. Готово. Коли не спит, а вроде не должен, солнце высоко, сей минут прибудет.
Ну сей минут не сей, но минут через двадцать Алекс явился. Сердитый, небритый, под глазами мешки. На бледном лице шрам выделялся особо четко, даже зловеще.
Ирен сидела к нему спиной, так что лица ее он не видел.
– Что тут у вас, Петрович? Случилось чего? Чего палили?
Резко поднявшись, Ирен кинулась ему навстречу, затараторив со страшной скоростью:
– Здоров, братишка! Прости, что без предупреждения, так все как-то внезапно получилось.
– Ух ты! – Денис прищелкнул языком, шагнул к Ирен и обнял ее. – Как же ты меня нашла?!
Он покрутил головой, соображая – к добру или к худу этот внезапный визит. Ирен – тут, в Инзере? Впрочем, скорее все-таки к добру: товарищем она всегда была отменным. Из тех, с кем, не задумываясь, можно идти в любую «разведку»: спину, если понадобится, прикроет да и из-под огня, если что, вытянет, не бросит. Но, если она тут, значит, этот самый «огонь» уже полыхает? Впрочем, о чем тут соображать, конечно, полыхает, иначе откуда тут Егор взялся. Так что Ирен – это хорошо, даже очень. Вдвоем оно как-то надежнее, что ли.