Двойная звезда судьбы
Шрифт:
Вдруг в правой части поля зрения вспыхнуло нечто красное, и Харуюки невольно отвёл взгляд от Энеми.
Он увидел такое, что даже Харуюки, насмотревшийся в Замке на всяческие чудеса, изумлённо ахнул и затаил дыхание.
Пламя. Горело всё тело маленькой жрицы. От подошв и до кончиков волос её окутывало алое пламя.
Сама Ардор Мейден, судя по всему, урон от огня не получала, а значит, это было не настоящее пламя. Скорее всего, это её Оверрей, ошибочные световые эффекты, возникающие в результате применения Инкарнации. Но Харуюки пока что приходилось видеть Оверрей красного аватара только на примере Красной Королевы Скарлет Рейн. По сравнению с ней Оверрей Утай по цвету и форме был гораздо ближе к настоящему пламени.
Эта аура, на создание которой у Утай ушло три минуты, казалась в разы яростнее и прекраснее чем та, что окутывала её во время битвы с Буш Утаном три дня назад. Окутанная пламенем дева продолжала изящно водить веером в правой руке и плавно танцевать. Рыцарь же надвигался с такой яростью, что, казалось, мог в любой момент раздавить её…
— «Горестно и мучительно пламя гнева…»
Вдруг полился из уст жрицы чистый, певучий голос.
Она взмахнула перед собой веером, и с него сорвались крохотные язычки пламени. Они казались лишь маленькими искрами, но в тот самый момент, когда они упали под ноги рыцарю…
Воздух сотряс рокот поистине оглушительный, и практически непробиваемый пол «Города Демонов» вспыхнул… и расплавился.
Он окрасился оранжевым цветом, превратившись в магму. Рыцарь тут же утонул в ней по грудь. Его тусклая броня, от которой веяло холодом, моментально раскалилась, словно угольная.
— В-в-о-о-о-о-а-а-а! — издал он рёв, а может, и вопль.
Рыцарь отчаянно размахивал руками, пытался вылезти из магмы, но образовавшийся в полу «пруд» имел больше пяти метров в диаметре. Он беспомощно плескался, брызгая во все стороны каплями, но всплывать его тело упорно не хотело.
— «…которому что есть — всё пыль».
Вновь послышалась таинственно звучащая песня. Окутывающее жрицу пламя вспыхнуло ещё яростнее, и вместе с ним пруд магмы стал ещё жарче. Даже стоящий на значительном расстоянии Харуюки ощущал обжигающий воздух, доносившийся от него. Казалось, что подойди он хоть на шаг ближе, он действительно начал бы получать урон.
Простояв с десять секунд, он, наконец, догадался перевести взгляд чуть выше головы рыцаря, где отображалось его здоровье. Оказалось, что за это время первая из полосок здоровья уже начала буквально выгорать.
Лид говорил, что использование Инкарнации в течение 10 минут могло привлечь Энеми из других помещений. Харуюки не знал, успеет ли Утай выжечь оставшееся здоровье такими темпами. Возможно, он должен помочь ей своими дальнобойными атаками, но что-то останавливало его. Что-то говорило ему, что «танец огня» Утай должна исполнять в одиночку, и никому нельзя вмешиваться. Лид, по всей видимости, ощущал то же самое и молча стоял невдалеке от Харуюки.
Следующие пять минут жрица танцевала, пламя кружилось, а рыцарь горел.
Наконец, третья полоса здоровья иссякла, и застрявший в магме противник сгинул, ослепительно взорвавшись.
Ардор Мейден медленно опустила веер и остановилась. Харуюки всё ещё не мог выдавить из себя ни звука.
Он был поражён мощью, красотой Инкарнационной техники Утай… и напуган ей. Этой силой чистого разрушения, пугающей настолько, что не оставалось сил даже на трепет…
Логика её техники была не слишком сложна. Расплавить пол уровня, превратить его в горячую жидкость и уронить в неё врага. Пугало то, что происходило потом. Из этой техники невозможно вырваться. Окажись в магме кто-то, не обладающий крыльями, как Харуюки, или проволокой, как Пятый Хром Дизастер, выкарабкаться из неё у него бы ни за что не получилось. Магма была слишком плотна, чтобы плыть по ней. Даже если бы удалось добраться до берега, тот тоже оказался бы оплавлен. Сбежать оттуда так же невозможно, как из стеклянного стакана, вымазанного маслом.
Эта техника в корне отличалась от «очищающего пламени», которым она сожгла Буш Утана три дня назад. Харуюки боялся даже думать об этом, но… похоже, что эта техника относилась к четвёртому квадранту: «негативной Инкарнации, направленной наружу». Но почему эта маленькая очаровательная девочка по имени Синомия Утай разработала такую безжалостную разрушительную технику?..
Но как только полупарализованные мысли Харуюки добрались до этого момента, стоящая в нескольких метрах от него Ардор Мейден пошатнулась.
— А…
Харуюки моментально кинулся вперёд и подхватил начавшую падать на пол Утай. На его глазах покрывавшая её лицо маска разъехалась в стороны и спряталась за волосами.
Багровые линзы её глаз смотрели на Харуюки и неровно мерцали. Послышался слабый голос:
— Похоже… в бою её использовать пока рановато.
— Э-э… о чём ты?..
— Эту технику… я тренировала здесь целый год. Это экспериментальная версия «техники против тяжёлых наземных Энеми». Или, точнее… «техники против Генбу».
— Против… Генбу?.. — изумлённо повторил Харуюки. У него спёрло дыхание.
Харуюки никогда не видел вживую Генбу, стража северных врат Имперского Замка, одного из Четырёх Богов, Энеми Ультра класса. Он не знал ни того, как он выглядит, ни того, чем атакует. Но одно ему известно совершенно точно. Возле него был запечатан один из Элементов Старого Нега Небьюласа. Один из офицеров уровня Утай и Фуко.
Харуюки опустился ниже. Утай, продолжая лежать в его руках, прикрыла глаза и сбивающимся голосом продолжила:
— Моя сила… оказалась совершенно бесполезна против Судзаку. Когда мы обсуждали тактику нападения на дворец, я сама вызвалась быть командиром отряда, который должен был напасть на Судзаку. По своей глупости я вообразила себе, что если тот повелевает пламенем, то каким бы могучим оно ни было, у меня вышло бы его обуздать. Если бы… если бы против Судзаку вышла Аква Карент, повелевающая водой, злейшим врагом огня… или хотя бы Скай Рейкер с её ураганной скоростью… возможно, врата Судзаку пали бы. Именно поэтому… в гибели нашего Легиона два года назад… виновата я… я недооценила врага, я забыла об уважении к нему…