Двойная звезда
Шрифт:
— Да, сэр. — Она поплыла к двери. — Шеф?
— Что, Пенни?
— Просто я хотела сказать вам — не верьте, что Билл писал за него все речи!
— А я и не верю. Ведь я слышал ЕГО речи... и читал эту.
— О, Билл, конечно, иногда писал всякую мелочь. Как и Родж, впрочем. Даже я иногда занималась этим. Он... ОН готов был использовать идеи, откуда бы они ни исходили, если они ему нравились. Но когда он читал речь, это была речь целиком его собственная, от первого и до последнего слова.
— Знаю, Пенни. Жаль только, что именно эту речь он не написал заранее.
— Постарайтесь сделать все, что в ваших силах!
Так я и сделал. Начал с того, что заменил
В качестве слушателя я выбрал Пенни и добился от Дэка Бродбента заверения в том, что меня никто не будет подслушивать (хотя подозреваю, что эта здоровенная дубина обманула меня и подслушивала сама). Через три минуты после начала речи Пенни разрыдалась, а к тому времени, когда я закончил (двадцать восемь с половиной минут — ровно столько, сколько было обещано для передачи), она сидела неподвижно, в каком-то странном оцепенении. Боже упаси, я вовсе не позволил себе никаких вольностей с прямой и ясной доктриной экспансионизма в том виде, в котором она должна была провозглашена ее официальным пророком — достопочтенным Джоном Джозефом Бонфортом; я просто немного видоизменил облик его заветов, воспользовавшись, главным образом, выражениями из его прежних речей.
И вот ведь что странно — я верил каждому слову из того, что говорил.
— Ну, братцы, скажу я вам, и речь же у меня получилась!
После этого мы все собрались послушать запись и посмотреть мое стереоизображение. Здесь был и Джимми Вашингтон, присутствие которого держало в узде Билла Корпсмена. Когда речь кончилась, я спросил: — Ну как, Родж? Будем вырезать что-нибудь?
Он вынул изо рта сигару и ответил: — Нет. Если хотите, чтобы все было в порядке, послушайтесь моего совета, шеф, пустите ее в таком виде, в каком она есть.
Корпсмен снова удалился — но зато мистер Вашингтон подошел ко мне со слезами на глазах — слезы в невесомости совершенно излишни — им некуда течь. — Мистер Бонфорт, это было прекрасно!
— Спасибо, Джимми.
Пенни вообще не могла произнести ни слова.
После просмотра я отключился. Удачное представление всегда выжимает меня досуха. Я спал больше восьми часов, и тут меня разбудила корабельная сирена. Я привязался к койке — ненавижу плавать во сне по всей каюте. Но я и понятия не имел о том, что мы стартуем, и связался с рубкой, не дожидаясь второго предупреждения. — Капитан Бродбент?
— Секунду, сэр, — услышал я голос Эпштейна.
Затем мне ответил сам Дэк. — Да, шеф? Мы стартуем по расписанию — в точности, как вы распорядились.
— Что? Ах да, конечно.
— Думаю, мистер Клифтон скоро будет у вас.
— Отлично, капитан. — Я снова откинулся на койку и стал ждать.
Как только мы стартовали при ускорении в одно «же», в каюту вошел Родж Клифтон. Он выглядел очень обеспокоенным. Я никак не мог понять, чем. Здесь были признаки и триумфа, и беспокойства, и смущения. — Что случилось, Родж?
— Шеф! Они хотят нанести нам удар! Правительство Квироги подало в отставку!
Глава 7.
Спросонья я еще туго соображал, и чтобы хоть немного прояснить свои мысли, помотал головой. — Отчего это вас так беспокоит, Родж? Ведь вы, кажется, именно этого и добивались?
— Да, конечно... но... — Он засмеялся.
— Что? Я не понимаю.
— Э-э-э... вы еще мало сталкивались с политикой.
— Вы это знаете так же хорошо, как и я. Я отделался от этого, когда был старшим над ровесниками в нашей группе скаутов. Это изменило меня.
— Так вот, видите ли, в политике главное — точно выбрать момент.
— Именно так всегда и говорил мой отец. А теперь, Родж, если я правильно вас понял, вы бы предпочли, чтобы Квирога по-прежнему находился у власти? Ведь вы сами сказали «нанести удар».
— Позвольте я объясню. На самом деле мы добивались того, чтобы на голосование был вынесен вотум доверия. Мы выиграли бы его, и это привело бы к назначению новых выборов — но в такое время, когда это нам нужно, когда мы были бы уверены, что победим.
— Ах, вот оно что. А сейчас вы не уверены, что победите? Вы думаете, Квирога будет избран опять и еще пять лет будет возглавлять правительство... или, по крайней мере, его будет возглавлять сторонник партии Человечества?
Клифтон задумался. — Нет. Думаю, у нас довольно много шансов победить на выборах.
— Что? Возможно, я все еще не проснулся. Разве вы не хотите победить?
— Конечно хотим. Но разве вы не понимаете, что означает для нас эта обстановка?
— Кажется, нет.
—Так вот, правительство, стоящее у власти в течение конституционного срока своего правления, который длится пять лет, может в любое время назначить выборы. Обычно оно предпринимает такой шаг, когда наступает самый благоприятный момент. Но никто не стал бы подавать в отставку перед самыми выборами, если не оказано какое-то давление извне. Понимаете?
Я понял, что это действительно довольно странно, даже невзирая на всю мою антипатию к политике. — Кажется, понимаю.
— А в данном случае правительство Квироги назначило всеобщие выборы и затем подало в отставку полным составом, оставляя Империю без какого-либо правительства вообще. В такой ситуации монарх должен назначит кого-то, кто сформировал бы временное правительство, которое вело бы дела Империи до выборов. В соответствии с буквой закона он может назначить любого из членов Ассамблеи, но в соответствии с историческими прецедентами, выбора у него нет. Когда правительство подает в отставку в полном составе — подчеркиваю, не просто перетасовываются портфели, а уходят в отставку целиком — в этом случае монарх ДОЛЖЕН назначить составителем «временного правительства» лидера оппозиции. И это неотделимо от нашей системы. Это не дает возможности считать отставку просто жестом. В прошлом неоднократно испытывались и другие методы, иногда при этом правительства менялись часто, как нижнее белье. Но при нашей системе гарантировано наличие ответственного правительства.
Я так старался понять его объяснения, что чуть было не пропустил мимо ушей последние слова.
— Таким образом, естественно, император вызывает мистера Бонфорта в Новую Батавию.
— Что? Новая Батавия? Ладно. — Я вдруг вспомнил, что никогда в жизни не был в столице Империи. В тот единственный раз, когда я был на Луне, превратности моей профессии лишили меня и денег, и возможности совершить подобную экскурсию. —.Так вот почему мы стартовали! В принципе, я не возражаю. У вас всегда, наверное, найдется возможность спровадить меня домой, на Землю, даже если «Томми» и не скоро окажется на ней.