Двойная звезда
Шрифт:
Рискованное представление, которое я собирался дать, мог спасти исключительно бонфортовский ферли-архив — хорошее подспорье для больших политиков. Ферли был политическим менеджером еще в двадцатом веке, кажется, при Эйзенхауэре, и метод, который он разработал с целью облегчить политическим деятелем личные отношения со множеством людей, был так же революционен, как, скажем, в военном деле изобретенное немцами плановое ведение боевых действий. Несмотря на это, я никогда раньше не слышал о подобной штуке, пока Пенни не показала мне архив Бонфорта.
Ферли-архив был ничем иным, как собранием
Иногда в архиве хранилось и фото соответствующего лица. Здесь не было и не могло быть малозначительных сведений.
Порой тут содержалась и информация, полученная из других источников. Это уже зависело от политической значимости персоны. Иногда это посторонняя информация приобретала вид целой биографии, насчитывающей до тысячи и более слов.
И Пенни, и Бонфорт постоянно носили при себе диктофоны. Когда Бонфорт был один, он при любой возможности надиктовывал свои впечатления на пленку — в комнатах отдыха, во время переездов и т. д.; если с ним была Пенни, он диктовал непосредственно ей, в минидиктофон, очень походивший на наручные часы. Возможно, Пенни даже не приходилось переносить все это на бумагу, так как две девицы Джимми Вашингтона и так не знали, куда деваться or безделья.
Когда Пенни показала мне ферли-архив, показала его целиком — а он был очень велик — в основном, микрофильмы, и если даже считать, что в каждой катушке содержалось не более десяти слов, то можно только представить себе, как обширны были знакомства мистера Бонфорта. Когда она сказала, что все это мне предстоит досконально изучить, я издал звук, средний между восклицанием и стоном.
— Помилуй бог, дитя мое! Я же говорил, что никогда не смогу сделать того, что от меня требуется. Разве в человеческих силах запомнить все это?
— Конечно нет.
— Но ведь вы сами сейчас сказали,, что это то, что он помнит о своих друзьях и знакомых.
— Не совсем так. Я сказала, что это то, что он хотел бы помнить. Но поскольку это невозможно, он и прибегает к помощи архива. Не волнуйтесь, запоминать вам вообще ничего не придется. Я просто хотела, чтобы вы знали о существовании этого архива. А уж о том, чтобы у него всегда перед визитом посетителя выдалась пара минут на изучение соответствующего досье, всегда заботилась я. Так что, если появится необходимость, я вас обеспечу необходимыми материалами.
Я просмотрел первое попавшееся досье, которое она выудила из архива. Кажется, это были сведения о некоем мистере Сандерсе из Претории, Южная Африка. У него был
Вместо того, чтобы рассердиться на меня за нападки на ее идола, Пенни серьезно кивнула: — Когда-то я тоже так думала. Но это неверно, шеф. Вам приходилось когда-нибудь записывать номер телефона вашего друга?
— Что? Конечно.
— Разве это бесчестно? Разве вы извиняетесь при этом перед другом, что не можете запомнить его телефон?
— А? Ладно, сдаюсь. Вы меня убедили.
— Это сведения, которые он хотел бы держать в голове, если бы имел совершенную память. А раз это не так, то фиксировать их в архиве так же честно, как записывать в записную книжку день рождения друга, чтобы не забыть о нем. Этот архив как раз и есть гигантская записная книжка, в которой записано все. Но это еще не все. Вам приходилось когда-нибудь встречаться с действительно важной персоной?
Я задумался. Пенни явно не имела в виду кого-либо из великих артистов. Да и вряд ли она вообще подозревала об их существовании. — Как-то раз я встречался с президентом Ворфилдом. Мне тогда было лет десять или одиннадцать.
— Вы помните какие-нибудь подробности?
— Ну конечно. Он сказал: «Как это тебя угораздило сломать руку, сынок?», а я ответил: «Упал с велосипеда, сэр». Тогда он сказал: «Со мной так тоже раз было, только я тогда сломал ключицу».
— А как вы думаете, помнил бы он обстоятельства этой встречи, если бы был жив?
— Конечно нет!
— А вот и неверно — у него вполне могло быть заведено на вас досье в ферли-архиве. В архив включают и мальчиков, потому что они через некоторое время становятся мужчинами. Смысл состоит в том, что такие видные люди, как президент Ворфилд, например, встречаются с гораздо большим количеством людей, чем могли бы запомнить. Каждый из этой огромной безликой массы людей помнит о встрече с великим человеком и помнит о подробностях. Но ведь для каждого человека самой важной персоной является он сам — и политики никогда не должны об этом забывать. Поэтому со стороны политического деятеля иметь возможность вспомнить о других людях те самые мелочи, которые они сами скорее всего помнят о нем, необыкновенно полезно. К тому же это и общепринято — по крайней мере, в политике.
Я попросил Пенни поставить катушку со сведениями о короле Виллеме. Материал был короток, что поначалу меня обеспокоило. Потом я решил, что это свидетельство того, что Бонфорт не был близко знаком с императором и встречался с ним только на редких официальных встречах — ведь первый свой срок в качестве Верховного министра Бонфорт провел еще при прежнем императоре. Фредерике. Биография в досье отсутствовала, была только приписка: «Смотри «Дом Оранских». Я не стал — да и просто времени не было изучать несколько миллионов слов имперской и до-имперской истории, да и кроме того, я всегда в школе получал по истории «хорошо» и «отлично». Все, что я хотел бы знать об императоре, это то, что знал о нем Бонфорт и не знали остальные.