Двойник
Шрифт:
Карпис сказал:
– Мы собираемся заплатить двадцать тысяч Лоуренсу и пять Лулу в знак нашего уважения к Кэнди. Есть возражения?
Возражений не было.
– А каждому из нас достается по пятьдесят тысяч и на карманные расходы.
В комнате вдруг стало тихо, словно в церкви, видимо, каждый задумался над тем, что для него будет означать такая сумма. Каждый, конечно, как говорил Чок Флойд, имел возможность «переправиться через реку».
– А теперь, ребята, идите и отдохните немного, – сказал
Все поднялись к выходу.
Наконец я получил возможность хорошенько разглядеть дружка Чока Флойда – Салливана. В свою очередь, он получил такую же возможность разглядеть меня.
Мы, конечно, узнали друг друга.
Это был тот коммивояжер, который назвал себя Джоном Говардом, когда месяц назад пришел в мой офис и нанял выследить его «жену» – Полли Гамильтон.
38
Это были самые долгие мгновения в моей жизни. Я стоял в комнате Карписа возле двери с сердцем, ушедшим в пятки, и смотрел на человека, который прекрасно знал, что я не Джимми Лоуренс.
Он медленно снял темные очки, и в его прищуренных глазах я видел свое имя «Геллер». Черт возьми, он был так же потрясен, как и я.
Мы стояли, глядя друг на друга, заслонив проход.
– Ну, шевелитесь, джентльмены, – обратился к нам Нельсон, – мы и так долго жарились в этом пекле. Проглотив комок в горле, я сказал:
– Конечно.
Мой бывший клиент кивнул, надел темные очки и двинулся к выходу, я последовал за ним в теплую прохладу летнего вечера. Когда я шел, моя рука невольно нащупала под пиджаком рукоятку пистолета.
Перед домиком Карписа толпились мужчины, некоторые опять закурили. Нельсон хлопнул Салливана по плечу, а Салливан напряженно взглянул на него из-под черных очков, но сохраняя спокойное выражение лица.
– Ты уверен, что мы никогда раньше вместе не работали? – спросил Нельсон.
Салливан вежливо улыбнулся и отрицательно покачал головой. На какое-то мгновение Нельсон смутился, потом продолжил:
– А мне ты показался знакомым. Хм... Чертовщина какая-то!
И он подошел к Чейзу, закурил.
Я улыбнулся Салливану.
Я понял, почему он не выдал меня. Понял, что он тоже многое пережил за эти долгие и мучительные несколько минут.
Он прикуривал сигарету, но я заметил, его рука немного дрожала.
Стоя рядом с ним, я дружелюбно положил свою руку ему на плечо и сказал тихо, чтобы меня мог услышать только он:
– Давай поговорим, Джонни. И Джон Диллинджер согласно кивнул, мы медленно стали удаляться от толпы мужчин.
– Я удивился, встретив тебя здесь, Джон, – сказал я ему.
– Давай без имен,
– Но, надеюсь, никто из нас не имеет длинный язык, верно? Мы не должны позволить уничтожить себя, верно?
Мы остановились перед центральным строением, где сидели на скамейке и потягивали колу Карпис и Долорес. Я опустил никель в ящик со льдом, открыл крышку и вытащил оттуда бутылочку. Диллинджер наблюдал за мной сквозь темные стекла своих очков. Он курил и выглядел вроде бы расслабленным, но я не мог не почувствовать его нервозность.
Обойдя домик, мы нашли дерево, под которым и остановились. Вокруг ни души. Стояла ясная лунная ночь, мы хорошо могли видеть друг друга.
Диллинджеру, наверное, все это не нравилось. А мне хотелось извлечь из сложившейся ситуации какую-нибудь выгоду для себя, тем более чувствовал – я одержал верх.
–Что ты здесь делаешь? – спросил Джон, сняв темные очки и сунув их в карман рубашки. Оружия при нем не было.
Я сделал глоток колы.
– Давай начнем с тебя, – предложил я. – Кто-нибудь знает, что ты здесь? Я имею в виду, кто-нибудь знает, кто ты на самом деле?
Он выпустил струю дыма.
– Только Флойд.
– А Карпис?
Диллинджер отрицательно покачал головой.
– Это ты тот «тихий» партнер, о котором говорил Карпис? – спросил я.
Он утвердительно кивнул.
– Карпис занимался планированием всей операции?..
– Это так, – сказал он, – но Карпис думает, что я просто один из друзей Флойда, тот парень из Оклахомы, которого разыскивают за убийство и который сделал пластическую операцию.
– Это недалеко от истины.
Он издал короткий, горький смешок:
– Как бы то ни было, я никогда не работал с Карписом. Мы встречались несколько раз, и то мимолетно.
– Но Нельсон и остальные – это совсем иное дело.
Он сделал еще несколько затяжек, струя дыма образовала в воздухе нечто, похожее на вопросительный знак.
– Да, они могут узнать мой голос или глаза. Пластическая операция не меняет человека на все сто процентов, как думают некоторые.
– Твоя, похоже, сделана неплохо, – сказал я. Он тяжело вздохнул.
– Это стоило мне кучи денег. И операций было несколько, причем не на Западе. Меня не кромсали на куски, как Док Моран.
– Он мертв, ты знаешь.
– Это ожидает многих здесь. На этот раз я засмеялся горько:
– Угрожаешь мне, Джон, или считаешь, что сообщение о твоей смерти сильно преувеличено?
Он усмехнулся:
– А что ты думаешь?
– Думаю, что ты, будучи официально признанным мертвым, избавился от многих неприятностей. Тебя нет, Джон. Поэтому смог вернуться в игру так быстро. А вообще, что помогло тебе это сделать?