Двойное преступление на линии Мажино. Французский шпионский роман
Шрифт:
Как раз в то место, где невидимая для Ардана дорога входила в лес, каждую ночь ровно в час, если позволят обстоятельства, шпион должен являться на доклад к своим хозяевам.
Капитан посмотрел на часы. Этот человек, должно быть, уже направился к назначенному месту встречи. По-видимому, раньше чем через четверть часа здесь ничего не произойдет.
Ардан вытянулся на спине и стал ждать. Эскадрилья тяжелых бомбардировщиков, летящая в боевом порядке, пересекла небо в восточном направлении. Летели они довольно низко. Грозный гул моторов, работающих на полных оборотах, заполонил, «окутал» всю землю. «Они неплохо вписываются в ночной пейзаж»,— подумал капитан, отвлекшись на них и залюбовавшись миганием их бортовых огней, похожих на падающие звезды.
Именно в этот момент он, должно быть, и пропустил человека, прошедшего по дороге метрах в десяти от него. В самом деле, когда без пяти минут час он возобновил наблюдение, он очень отчетливо, всего в ста — ста пятидесяти метрах к северу, увидел темную, неясную фигуру, бежавшую к лесу. А следом, продвигаясь вперед быстрыми перебежками от куста к кусту, как прерывистая и фантастическая, но неотделимая тень, скользила по пятам другая человеческая фигура.
Этими двумя людьми, единственными, кто мог разгуливать в такой час по наружным склонам объекта, были Легэн и Капель. Первый, выбравшись наружу через большие ворота в трех километрах к югу отсюда, мог пройти только по дороге. Второй вылез через трубу в нескольких сотнях метров севернее ущелья. Но Ардану со своего места невозможно было определить, кто кого преследует.
Решающая партия разворачивалась, таким образом, в непредвиденных и опасных условиях. Возник риск, что ловушка будет раскрыта или не сработает. Мрачное беспокойство овладело капитаном. «Дурак!…— сказал он.— Только бы, Боже правый, он все не испортил!»
В детективной литературе часто встречается ситуация, когда один человек идет по следам другого ночью через пустынное поле. Но Ардан по своему опыту знал, что цивилизованные люди уже неспособны на такие трудные игры. Либо охотник чересчур боится выдать свое присутствие и, маскируясь, теряет след, либо его увлекает излишняя горячность, и он скоро выдает себя. В данном случае именно этого, второго варианта и следовало опасаться. А результатом могло стать новое ненужное кровопролитие.
Однако ничего нельзя было поделать. Оба человека уже исчезали в темной зоне, где очертания дороги, постепенно расплываясь, терялись совсем.
Точно в пункте 47-72 директивного плана района, при пересечении дороги с опушкой леса, застыв, не производя ни звука, за стволом ближайшей толстой ели, сдерживая дрожь нетерпения, пронизывающую все его тело, ждал Веннар. Взглянув на часы, он вздохнул. Час ночи. И все еще никого.
Вдруг легкий порыв юго-западного ветра донес до него неясный и едва различимый звук, слившийся с шелестом листвы. Воздух задрожал, затрепетал на какое-то мгновение, и снова воцарилось спокойствие. Больше ничего. Прошло полминуты. Веннар разочарованно встряхнулся и только тогда уловил, уже не сомневаясь в себе, все более четкий звук торопливых приближающихся шагов. Он, не таясь, вышел из своего укрытия. При свете луны четко обозначился его квадратный и мощный силуэт, свисающий складками просторный военный плащ делал его похожим на часового.
На твердой дороге поступь замедлилась в нерешительности, потом возобновилась снова, став более осторожной, затем замерла окончательно.
Веннар, до этого стоявший затаив дыхание, не торопясь, отчетливо просвистел первые такты «Хорста Весселя» [34] . Пришедший вышел из-за прикрытия кустов, двинулся было вперед, но опять настороженно остановился метрах в пятнадцати от опушки леса. Последовало несколько секунд тишины и напряженного ожидания, пока шпион не подхватил гитлеровский гимн с того места, на котором он был прерван, но его неровный, сбивчивый свист быстро замолк.
34
Гитлеровская песня.
Веннар, весьма осторожно приблизившись, произнес:
— Nun, was los? [35]
На его плоской фуражке блеснула кокарда.
Тогда человек, пришедший со стороны форта, звонко щелкнул каблуками и с большим вздохом облегчения сказал бесцветным голосом:
— Endlich. Gott sei dank! Das k"onnte nicht weiter dauern. Oberleutnant Kuhnecke. Zum Befehl [36] .
И тут Веннар допустил роковую оплошность. Будучи уже не в состоянии управлять своими до предела натянутыми нервами и притворяться, чтобы выиграть еще несколько метров, остававшихся до шпиона, который уже шел к нему в руки, он вдруг крикнул: «Ко мне!», подзывая свою команду, а сам с голыми руками кинулся на врага, желая взять его живым. На какой-то миг он сковал его волю, глядя ему прямо в глаза, и, свирепо крикнув, со всего размаху ударил его кулаком в лицо. Защитный рефлекс вывел человека из оцепенения: в этой первой встрече, где все зависело от долей секунды и от миллиметров, шанс был на его стороне. Из его разбитой брови брызнула кровь, но он ухитрился мощным ударом дубинки по ногам повалить комиссара.
35
Ну, как? (Нем., разг.).
36
Наконец-то, хвала господу! Так больше уже не могло продолжаться. Я лейтенант Кюнеке. К вашим услугам (нем.).
Бежать он решил в северном направлении; внезапно перед ним, менее чем в двадцати метрах, появились два человека, стремительно приближавшиеся к нему по дороге. Тогда он отпрыгнул в сторону, чтобы обогнуть их: опушка огласилась пистолетными выстрелами. Какое-то время он бежал параллельно частоколу деревьев: каждый раз, когда он сворачивал, стремясь укрыться в лесу, новые выстрелы выгоняли его на гибельную для него дорогу.
Тогда он почувствовал, что это конец, что с опустошенным, подавленным мозгом он теперь всего лишь загнанное животное, обреченное действовать лишь рефлекторно, возможно, даже менее осмысленно, чем пули, которые посылают загонщики.
Сделав круг, он устремился обратно к дороге — своему отправному пункту. Из-за куста метрах в двадцати сзади на него прыгнул человек, который только что следовал за ним по пятам, и схватил его, однако град пуль заставил его прижаться к земле. Когда он снова поднялся, беглец, который даже не пригнулся, уже перепрыгнул через него и снова бежал сломя голову по дороге. Оставив за спиной угрожавшую ему опасность, выстрелы, он кинулся к… объекту.
Вдруг два треугольных луча ослепительного света накрыли долину: то были находившиеся на обоих пиках «Старого Фрица» два огромных ночных боевых прожектора, весьма кстати зажженные по чьей-то инициативе.
Ослепленный Ардан часто заморгал глазами. Он так и остался на своем наблюдательном посту, пригвожденный к месту отчаянием и ощущением собственного бессилия. Когда у его ног осветилась долина, ему пришлось снова оглядеться вокруг, как будто он только что явился сюда. Сначала он увидел лишь большую нежно-зеленую скатерть тонкого, нереального, как в сновидениях, цвета, напоминающего цвет искусственно освещенных газонов. Белая ослепительная лента дороги делила этот феерический ковер надвое. Виден был рельеф леса. Но зато по резкому контрасту даже подходы к объекту были теперь погружены в непроницаемую, глубокую темноту. За пределами пучков света капитан ничего не видел. Даже лежащие внизу в 400-500 метрах передние пологие скаты объекта были скрыты от его взора.
В освещенной зоне что-то дрогнуло и переместилось.
Это отчаянно бежавший по дороге человек приближался к неосвещенному месту. Другой, почти догнав его, отстал.
«Только бы никто не начал стрелять»,— вслух подумал Ардан. И тут же раздалась резкая, лихорадочная, бешеная очередь ручного пулемета, за ней последовали другие. В продолжение нескольких секунд недра холма выплевывали на равнину свой огонь. Наконец яркая ракета со свистом поднялась высоко в небо, и медленно и плавно вниз пошел мертвенно-бледный сигнал «прекратить огонь». Все умолкло. Ардан с облегчением вздохнул.