Двойное золотое дно
Шрифт:
Через некоторое время я немного успокоилась. И мой драгоценный мозг выдал очередную блестящую мысль.
Если Щербинина убил Котя, то выходит, Илья этого не делал. Значит, я оклеветала (хорошо хоть мысленно) непричастного и невиновного человека! Это ужасно... Впервые в жизни мне показалось, что я краснею. Kaк мне было стыдно!
Парень за мной ухаживает, помогает, сочувствует, a я?! Я обвиняю его во всех смертных грехах. И главное, на основании чего?! Я якобы видела его машину возле
От неприятных мыслей меня отвлек Котя. Сделав над собой усилие, я постаралась больше не думать на эту тему и пошла готовить чай с бутербродами.
Мы с Костиком долго сидели, обнявшись, на узком кухонном диванчике. Нам не нужно было ничего говорить друг другу, мы и так понимали, что к чему. Я даже поняла, почему Котя ничего мне не рассказал тогда, много лет назад. Он хотел меня уберечь от всей этой грязи. Я бы, наверное, с ума тогда сошла. И во всем случившемся обвиняла бы именно себя. Потому что это я его бросила, я от него отгородилась своим никому не нужным браком...
Мы просидели на кухне всю ночь.
Костя в подробностях рассказал мне, о чем они со Щербининым разговаривали тогда в машине.
Я лишний раз убедилась, что только очень близкий мне человек мог провернуть такое дело, зная мою «страсть» всегда опаздывать. Костя все правильно pacсчитал. Однако, если бы не ненормальный старичок-ветеран, задержавший меня в больнице, все бы сложилось по-другому.
Ответил мне Антименко и на вопрос, почему не подал в суд на Щербинина и компанию за изнасилование.
Уже в те смутные времена Борис Георгиевич был одним из хозяев города. А тут еще и эти бандюки. Убивать Костю не стали. Просто как следует припугнули и дали некоторую сумму денег. Откупились.
Я кивнула, соглашаясь с такими аргументами. У сильного всегда бессильный виноват. Идти в нашем городе против директора Сталинки, все равно что плевать против ветра. И это еще мягко сказано.
К утру я уже и сама плохо держалась на ногах, а Антименко и вовсе сник. От Алининых таблеток осталось всего две штучки, и я отдала их Косте. Он вытянулся на диване (в спальню так и не пошел) и, блаженно улыбнувшись, уснул.
Но мне было не до сна.
Бесцеремонность никогда не входила в число добродетелей. И все же я бесцеремонно обшарила карманы Костиного пиджака и нашла маленькую записную книжечку. Полистав странички, без труда обнаружила искомое и села к телефону.
Мне ответил заспанный и недовольный мужской голос.
— Здравствуйте, Сергей. Извините за столь ранний звонок. С вами говорит Ксения Панова, приятельница Кости Антименко.
— Что с Костиком? — мгновенно оживился мой собеседник.
— Пока, слава богу, ничего. Мы вчера похоронили его друга...
— Да, да, я знаю. Костя мне звонил, но просил не приезжать.
— Я понимаю. Но теперь вы очень ему нужны. Я дала ему успокоительного, так что часика четыре он поспит. А вот когда проснется... Понимаете, вы ему сейчас необходимы.
— Ксения, а как вы посмотрите на то, что я приеду и заберу его к себе? — осторожно поинтересовался неведомый мне Сергей.
— Это было бы лучше всего. Ему просто необходимо сменить обстановку.
— Спасибо. Я буду через час.
И он действительно приехал через час. Красивый накачанный мужчина, мечта многих женщин, утрата для генофонда страны. В очередной раз выглянув в окно, я увидела стандартный трехсотый «Мерседес», на котором приехал Сергей.
Мы мило расшаркались. Он посоветовал мне выспаться и остался дожидаться, пока проснется Костя.
Я же сделала еще один звонок, подняв с постели на сей раз Антонину Валентиновну.
Мое сообщение о том, что Костика с недельку не будет на работе и вся ответственность ложится на ее плечи, женщина приняла стоически.
— Ксения Сергеевна, я забыла вам вчера сказать...
— Да?
— Вас второй день спрашивает какой-то мужчина. Даже адрес Константина Михайловича просил, домашний. Я не дала.
— Какой мужчина? — удивилась я.
— Ох, визитку его на столе в салоне оставила, а имени не помню. Что-то со строительством связано. Или нужно было дать? — забеспокоилась Антонина Baлентиновна.
— Нет, нет. Вы все правильно сделали, спасибо. До свидания.
В данный момент мне было ни до чего, а тем более не до господина Ельчанинова.
Переделав все дела, я с совершенно чистой совестью покинула Костину квартиру. Желание было только одно. Спать!
Но, собрав остатки воли в кулак, я добрела до речного порта, действующего только летом, и бросила в воду пистолет. Нам сейчас не до сентиментальных воспоминаний. Обойдется Костя и без памятной вещи родственника! Главное, в тюрьму не сядет! В другую сторону полетела отодранная неимоверными усилиями памятная табличка. Теперь захотят найти, не найдут. А найдут, так не докажут.
Добравшись до дома на такси, я отключила телефон и, не имея сил даже забраться в душ, рухнула на любимый диван, о котором мечтала со вчерашнего дня.
Пробуждение было не из приятных.
В моей квартире, на моей кухне негромко напевал совершенно незнакомый мужской голос. Радио я не включаю принципиально, хотя оно у меня есть. К тому же голос так фальшивил, что хоть святых выноси! Конечно, я понимаю, что сейчас на радио и на телевидении крутят одинаково бездарных певичек и певунов, но не до такой же степени!..