Двойной без сахара
Шрифт:
— Хочешь еще чего-нибудь? — спросил Шон.
Ничего не хотелось, кроме как выйти вон из этой клетушки. Даже самая дешевая квартира в Сан-Франциско не заставит меня страдать клаустрофобией, как эта. Понятно, что это пристройка к старому дому, квартиры которого выходят на улицу, но нельзя же настолько экономить место! Этот закуток явно конструировал бывший инженер подводных лодок, и теперь в них все живут, хотя и не красят стены в желтый цвет.
Мы забрали свои вещи и вышли во дворик, который днем не казался таким уж милым. Шон отпер решетку и попросил меня придержать ее открытой, пока он
Мы обменялись официальными приветствиями. Если Мона и успела наябедничать на меня, то Терри отлично держал лицо. Я переложила мольберт в багажник. После небольшой перепалки с Шоном, который решил передать племянницу сестре лично, чтобы поставить точку в дурацкой ссоре, Терри принес автокресло. Хотя, наверное, все же сработало заявление Шона о том, что из центра города ему долго добираться до аэропорта. Скоро, совсем скоро я пристегну ремень безопасности и помашу рукой Дублину.
Сейчас нам следовало проделать вчерашний путь, но уже с коляской. Грейс сидела в ней цветущая и довольная и пока не заметила исчезновение отца и братьев. Мне же сразу стало немного не по себе, и я поинтересовалась, умеет ли Шон обращаться с маленькими девочками? На что получила ожидаемый ответ, что он не умеет обращаться даже с большими.
— Шон, сейчас не время для шуток! Ты взял маленького ребенка. Ты хоть знаешь, чем ее кормить?
— Ее отец обо всем позаботился, — Шон указал на висящую на ручке коляски сумку. — Не переживай. Это не на всю жизнь. И вообще включи материнский инстинкт. У женщин это получается само собой.
Шон сказал это так серьезно, что я остановилась, не дойдя десяти шагов до светофора.
— Вы не последовательны, мистер Мур. Еще недели не прошло с вашего обещания убить во мне желание иметь детей.
— Я знал, что у меня это не получится и тебе понравятся мои племянники.
— Потому что они большие. Маленькие дети меня не умиляют.
— Может, ты просто завидуешь их матерям?
— Послушай! — Я схватила его за локоть, когда он сделал шаг к светофору. — Ты специально выпросил у Терри дочь? Признайся! Это часть твоей игры?
Шон ничего не ответил, только внимательно посмотрел мне в глаза. Понял, что я раскусила его, или по-прежнему уверен в своем мастерстве конспиратора?
— Я не хочу сейчас детей. И тем более от тебя. Я вообще не уверена, что мне когда-нибудь захочется стать матерью.
Ну, не молчи же! Давай прекратим издеваться над маленьким ребенком. Грейс уже высунулась из коляски, не понимая простоя, и недовольно забарабанила ножками. Сейчас еще разревется. И как успокаивать? Ты все же для нее чужой дядька. Понять это хватит даже моих знаний о детях.
— Когда ты залезаешь в постель с мужчиной, ты прекрасно понимаешь, чем это может закончиться. Всегда есть эта одна десятая процента.
— Потому я и не залезаю в постель к мужчине! — выкрикнула я, не вынеся прожигающего взгляда.
Лицо Шона сделалось каменным, и я прикрыла глаза. Слово не воробей… Может, так даже лучше. Чистосердечное признание поставит наконец жирную точку над всеми пустыми сантиментами.
— Я не имела в виду тебя, — Я накрыла ладонью пальцы Шона, стиснувшие ручку коляски. — Я… — Господи, как же тяжело это сказать! — Не было никакого Эрика. Я его выдумала, потому что… Потому что не могла сказать, что у меня пять лет не было мужчины. Шон, это правда.
Вторая рука Шона накрыла мою.
— Прости, я должен был догадаться. Но у меня не хватит ума понять, что я сделал не так, когда приехал к тебе. Скажи, и я постараюсь исправить ошибку. Или ты передумала за те чертовы три часа, которые прошли со звонка Падди? Ведь этот спектакль с расставанием ты придумала для меня. Скажи, что мне сделать, чтобы вернуть тебя?
— Замолчать! И дать мне договорить!
Шон отпустил мою руку, но мы остались на месте, хотя Грейс уже начала вякать. Надо было торопиться.
— Все, что я сказала Падди, правда, — затараторила я. — Да, Эрика не было. Была мисс Брукнэлл. Лиззи и Сильвия выставили меня за дверь, и это правда.
Лицо Шона осталось непроницаемо-серьезным.
— Прости, я не понимаю…
— Господи! Я пять лет жила с Лиззи и три последние года была ее любовницей. Что тут непонятного?!
Я в страхе обернулась. Никого. А на светофоре зеленый. Я сделала шаг к дороге. Шон покатил коляску следом.
Фу, я это сказала. Только бы Шон проглотил мои слова молча. Без очередного вынимания из меня души. Ему осталось вытерпеть меня всего несколько часов. И всего несколько слов, сказанных с его умелым цинизмом, утопят меня в луже слез. У меня уже дрожит губа. На другой стороне улицы я обернулась — Шон смотрел на меня, точно через прицел.
— Шон, ты первый, кому я в этом призналась, — выдохнула я, испугавшись, что через секунду у меня не хватит дыхания, чтобы сделать следующий шаг, не то что оправдываться. — Даже родители не знают.
Он поравнялся со мной, и я пошла рядом с передним колесом коляски, не оборачиваясь к Шону. Впереди у паба стояла табличка: понедельник — пиво, вторник — пиво, среда… И только напротив воскресенья был затертый меловой квадрат. А у меня, похоже, на всю неделю намечались слезы.
— Тебе что, стыдно? — словно подзатыльник, настиг меня вопрос Шона.
— Нет, просто…
И больше я ничего не сказала. Прошло больше минуты, прежде чем Шон схватил меня за руку и заставил идти рядом.
— Это из-за меня, да? Мисс Брукнэлл узнала, да? И потому ты так на меня злишься? Прости, я не умею скрывать чувства. Я же не знал. Господи Иисусе, ну не молчи ты!
Шон остановил коляску и меня слишком резко. Грейс даже откинулась на спинку, а на нас налетела спешащая пара.
— Нет, не ты! Ты ни в чем не виноват. Был бы ты или не было б тебя, она любит Сильвию, и точка. Виноват ее брат… Нет, он тоже не виноват. Я должна сказать ему спасибо, что наконец узнала, что на самом деле никогда не была ей нужна. Она меня пожалела, вот и все.