Двойной без сахара
Шрифт:
Что он так на меня смотрит? От вчерашней пинты не осталось следа. И я даже голову вымыла. Успела за те пять минут, что из водогрея текла горячая вода!
— Шон, я вообще-то, если надо, могу воду и в тазике нагреть. В России есть замечательная традиция летом отключать горячую воду совсем…
Я замолчала, не заметив в лице ирландца никакой заинтересованности продолжением.
— Так отчего бы не искупаться в озере с такой закалкой? — спросил он с каменным лицом после минутной заминки.
— Да потому что я уже не русская, Шон, не только по паспорту. Понимаешь?
— Нет, не понимаю. Честно, не понимаю.
Я
Глава 17 "В гостях у ирландской ведьмы"
— Millions thanks, Lana. Moira is really Important to me.
Для него важны все и все, кроме моих желаний. Пять минут мистер Мур в разных выражениях повторял свое приглашение в Корк. К счастью, дом появился раньше, чем закончились известные мне синонимы вежливого отказа. Однако Шон не предложил зайти, хотя собака заливалась диким лаем и скреблась в дверь. Он извлек из багажника коробку с краном, снял упаковку и сунул в сумку с инструментами. Я не стала требовать объяснений подобным манипуляциям и молча последовала за ним по когда-то засыпанной гравием, а теперь бугристой, поросшей травой, тропке, по которой не могла проехать даже самая маленькая машина. Кто мог жить в подобной глухомани, кроме бабы Яги?
Тягость молчания сглаживалась птичьей трелью и дивными запахами растений, названий которых я не знала. Старый серый коттедж едва просматривался с тропы. Кусты, обрамлявшие каменные столбы, держащие калитку, безбожно разрослись, оставляя гостям лишь один вариант — протиснуться бочком. Колотушка в виде сердца еще хранила следы бирюзовой краски, но явно уже давно не оповещала хозяйку о гостях.
Удивительная картина открылась за кустами — аккуратно подстриженная лужайка и умело обрамленная камнями тропинка, вдоль которой росли единственные знакомые мне растения — клубничные кусты. Атмосфера зачарованного замка непроизвольно рождала улыбку, и я увидела ответную на лице Шона.
Мы старались не ворошить гравий, но входная дверь, аккуратно выкрашенная все в тот же бирюзовый, сразу распахнулась, выпустив на порог хозяйку. Крепко сбитая, даже полноватая, с убранными наверх когда-то шикарными седыми волосами, в однотонной серой доходящей до середины икры юбке и синеватой в цветочек кофте она выглядела неопределенно-пенсионного возраста. Утирая о фартук руки, Мойра поспешила навстречу и, опустив лишнее приветствие, начала чуть ли не с крика:
— Oh, my boy, you finally got a girl you're not afraid to take to old Moira for approval.
Она сипло рассмеялась, и я не сумела убрать с лица улыбку, хотя пришлось изрядно напрячься, чтобы понять старушечью речь. Да, проходить смотрины у бабы Яги мне еще не доводилось. Единственный, кажется, зуб довольно опасно сверкал над губой. Ирландская ведьма немного отличалась от кельтских книжных иллюстраций, но оставалась колоритнее своей русской коллеги.
— Shame on me, — вернул меня на землю голос Шона. — I could only borrow such a girl from another lucky man to entertain you a wee bit, silly.
Он поцеловал хозяйку в щеку, а та сжала его в костлявых объятьях. Теперь настала моя очередь, но я не протянула руки, понимая глупость церемоний. Ее руки оказались ожидаемо сильными, подарив мне крепкие объятья, будто долгожданной внучке. Сердце на секунду сжалось, напомнив о собственной бабушке, когда-то нетерпеливо ждавшей на даче моего приезда. Речь Мойры я продолжала понимать с трудом. Она говорила чересчур бойко, будто боялась, что ее не дослушают.
— I'll have a pot ready for you, — Мойра прищурилась на меня, продолжая удерживать ткань моей кофты. — He's a good fella. Don't put him down so easy.
Она достаточно проворно удалилась в дом и приподняла на окнах кружевную занавесочку, будто желая убедиться, что гости остались в ее владениях. Шон предательски молчал, хотя держался достаточно расслаблено. Засунутые в карманы руки не теребили джинсу. Отличный парень, соглашалась я с Мойрой, но я его уже послала.
— Как понимаю, ты следишь за лужайкой.
Он кивнул и только, потому я решила оставить остальные вопросы при себя и отвела от него взгляд. Вдоль кустов — быть может смородиновых — тянулась бельевая веревка, намотанная на ветку яблони и другого плодового дерева. На ней безнадежно сохли юбка, кофта, огромные трусы и видавший виды лифчик, вздыхавший о прежних формах своей хозяйки. Я жалела об оставленной дома кофте. Небо оказалось плотно затянутым серой пеленой. Вздохнув о солнышке, я вернулась к созерцанию знакомого с детства дачного пейзажа и вновь наткнулась на улыбающееся лицо Шона.
— Прекрасный фон для портрета, — я попыталась пошутить, чтобы прекратить невоспитанно-длинное молчание ирландца, но не найдя в его глазах поддержки, добавила: — Грустный и при этом такой живой сад. Я бы хотела вернуться сюда с альбомом или даже холстом.
— И на выставке картина возьмет первый приз за название — «Она забыла, что такое секс».
Лучше бы Шон молчал и дальше! Теперь он ждал моей реакции, но я не спешила выставлять напоказ свое замешательство. Кто была эта эфемерная «она»: старуха Мойра или я? Или «she» было вовсе не «she», а ирландским «si», что означает ведьма… Но нельзя было молчать так долго, будто ирландец сумел победить меня единой фразой.
— Когда-то такое нижнее белье мужчины находили сексуальным, — осторожно высказалась я и вновь наткнулась на внимательную тишину: — Это даже лучше стрингов, ведь такое, — я махнула в сторону веревки, — скрывает то, что хочется открыть, а стринги не оставляют места для фантазии.
Шон продолжал молчать и явно не обдумывал свой ответ. Мне надлежало самостоятельно вести философскую беседу о линялых и вытянувшихся трусах.
— Смысл в кружевах, — несла я полную чушь. — Ведь если мужчина уже добрался до них, то не станет рассматривать, а просто снимет…
— Допустим, — Шон наконец вступил в болото дурацкой дискуссии. — Но стринги куда удобнее крутить на пальце, — И он действительно поднял в воздух указательный палец. — Для того, чтобы запустить в самый дальний угол спальни.
— Мокрая ткань далеко не полетит, и как ни крути, высушить не успеешь…
Мой язык явно отключился от мозга, и я утратила над ним последний контроль.
— Зависит, насколько те мокрые.
На лице Шона не осталось и следа улыбки. Он выглядел молодым профессором из Тринити Колледжа. Тогда как я выглядела идиоткой, которую туда не взяли даже без обещания выдачи диплома. Возможно, снобы прошлых веков были правы, и женщинам противопоказано высшее образование…