Двойной капкан
Шрифт:
— Чеченцы — граждане России. Такие же полноправные, как и все. Там еще десятки тысяч русских, украинцев, евреев, татар и других. И все они — граждане России.
История Соединенных Штатов не знает таких прецедентов. Меня, возможно, лучше поймет сэр Роберт. Сколько десятилетий Лондон не может решить проблему Ольстера?
— Вы правы, полковник, — чуть скрипучим голосом подтвердил колонизатор. — Это очень непростая проблема.
— Бездействие — не лучший способ решать проблемы, — возразил Коллинз.
— Но и не худший, — парировал Голубков. — Мы уже наломали дров в Чечне, пора и передохнуть.
— Бездействие Москвы
— Вы можете предложить способ кардинального решения проблемы? — поинтересовался Голубков. — Сделайте милость. Я доведу ваши предложения до сведения нашего высшего руководства.
Коллинз поправил свои старообразные очки и покачал головой:
— Нет, я не знаю такого способа.
«То-то же», — хотел сказать Голубков, но в это время раздался телефонный звонок, Блюмберг выслушал короткое сообщение и опустил трубку на рычаги.
— Джентльмены, мы можем начать работу, — обратился он к присутствующим. — Телеметристы подтвердили отсутствие в этой вилле и на территории клуба каких-либо прослушивающих и звукозаписывающих устройств. Собственно, мы уже начали. Потому что главная тема нашего совещания — положение в кавказском регионе.
II
Блюмберг сказал:
— Главная тема нашего совещания — положение в кавказском регионе.
И тут же его перебил не проронивший до тех пор ни слова представитель Моссада:
— Прошу извинить. Но первоначально предполагалось, что это будут двусторонние консультации между Израилем и Россией о выдаче всем вам хорошо известного террориста по кличке Пилигрим. Я не понимаю необходимости участия в них США и Великобритании.
— Претендовать на выдачу Пилигрима может и Лондон, — заметил сэр Роберт. — За взрыв в Белфасте. А также Италия — за взрыв вокзала в Болонье. И ряд других стран.
— Но нашли его мы, — напомнил израильтянин.
— Джентльмены, вы сейчас делите шкуру неубитого медведя, — вмешался Блюмберг. — Вопрос о том, кто получит Пилигрима, не самый сложный. Об этом вы уж как-нибудь договоритесь. В свое время. Сейчас перед нами задача гораздо более важная и трудная. Вы получили меморандум информационно-аналитического директората ЦРУ о ситуации на Кавказе и сопутствующие материалы, в том числе и интервью чеченского террориста Рузаева. Есть ли у кого-либо сомнения в полноте анализа и в точности оценки общей ситуации? Сэр Роберт?
— Нет.
— И все же я предложил бы сузить тему, — попытался настоять на своем израильтянин. — Мое правительство намерено получить Пилигрима. И мы это сделаем.
Вопрос лишь в том, какими методами.
— Подполковник Бен-Ари, — вмешался в разговор Коллинз. — Будьте любезны сформулировать приказ, который вы получили от своего руководства.
Моссадовцу явно не понравился жесткий тон цэрэушника, но он все же ответил:
— Мне предписано принять участие в совещании, которое проводится при посредничестве мистера Блюмберга, и информировать мое руководство о его результатах.
— Оговаривался ли в приказе состав участников и тема совещания? — уточнил Коллинз.
— Нет, — вынужден был признать Бен-Ари.
— Намерены ли вы точно следовать полученным указаниям или мне придется обратиться к руководству Моссада с просьбой разъяснить вам ваши обязанности?
— В этом нет необходимости, — хмуро ответил Бен-Ари.
— Продолжайте,
— Благодарю, командор. Поскольку мы затронули этот частный вопрос, хочу предостеречь израильскую и российскую стороны от попыток самостоятельно решить проблему Пилигрима и Рузаева. Более того, необходимо принять все меры для обеспечения их безопасности. Потому что в плане, который я намерен вам предложить, они должны играть ключевые роли. Вам понятно то, что я сказал? — по-русски обратился Блюмберг к Голубкову.
— Да. Мы уже выделили для Пилигрима негласную охрану.
— Вы взяли Пилигрима под наружное наблюдение, — выслушав перевод Блюмберга, уточнил Бен-Ари. — И он о нем знает. Это для вас неприятная новость, полковник, не так ли?
— Нет, — возразил Голубков. — Неприятная, но не новость. Хотя меня очень интересует, откуда об этом знаете вы. Нет, не новость, — повторил он. — Вам не о чем беспокоиться, мистер Блюмберг. В обязанность нашей «наружки» вменены и функции охраны.
— Чем это вызвано, полковник? — поинтересовался сэр Роберт.
— Эти фигуры нам известны. Если их вывести из игры, могут появиться другие.
— Это кажется мне разумным, — выслушав перевод, кивнул англичанин и запыхтел, раскуривая трубку.
Блюмберг с каким-то особенным интересом, словно бы испытующе, взглянул на Голубкова и продолжал:
— Скажу больше, джентльмены. Для успешной реализации нашего плана нужны именно такие фигуры, как Пилигрим и Рузаев. Известные и одиозные.
— Вы нас заинтриговали, — заметил сэр Роберт. — Не пора ли вам перейти к изложению плана?
Блюмберг помедлил с ответом.
— Это самый трудный момент нашего совещания. Дело в том, господа, что каждого из вас посвятят только в ту часть плана, которая будет реализована силами ваших служб. В полном объеме с планом знакомы только три человека: директор ЦРУ, еще один человек и я.
— Не знаком даже командор Коллинз? — переспросил Бен-Ари.
— Да, это так, — подтвердил цэрэушник.
— Это беспрецедентно! — решительно заявил сэр Роберт. — О какой доверительности может идти речь, если нам отводится роль слепых исполнителей? Не думаю, мистер Блюмберг, что это хорошая основа для наших переговоров. Нет, не думаю!
— Сэр Роберт, джентльмены! Это действительно беспрецедентно, — согласился Блюмберг. — Но не имеет прецедентов и ситуация. Мы можем рассчитывать на успех лишь в том случае, если план будет реализован в условиях абсолютной секретности.
Любая, даже самая ничтожная утечка информации сведет все наши усилия к нулю.
Можете ли вы гарантировать, сэр Роберт, что в ваше окружение не внедрен «крот»?
— Эта вероятность ничтожна.
— Но она есть. Она есть всегда. И у всех. И сейчас нам лучше исходить из того, что она реальна. Сложность наших переговоров заключается и в другом. Если любая из сторон примет решение устраниться от участия в совместной акции, на этом все и закончится. План предусматривает активизацию агентурной сети практически во всем мире. У Лондона традиционно сильные оперативные позиции в Турции и Скандинавии. У Тель-Авива — на Ближнем Востоке. У ЦРУ — в Европе. У Москвы — на Кавказе. Таким образом, джентльмены, речь идет не о недоверии, а напротив — о высшей степени доверия друг к другу. В ослаблении напряженности в кавказском регионе заинтересованы все наши страны. Более того — все мировое сообщество.