Двойной оскал
Шрифт:
— Не думаю, что это было путешествие во времени, — я проигнорировал его сарказм. — Скорее, в пространстве… Очень похоже на трансполяцию психоматрицы из одного тела в другое.
— Ерунда! — перебил меня Илья. Будучи материалистом до мозга костей, он терпеть не мог всякой «чертовщины, магистики и колдовства», считая детской игрой ума и больного воображения. — Иглы вполне реальные и свежие, значит, ты их подобрал совсем недавно, только где? Скажи правду, я никому не скажу!
— Я говорю правду…
— Тьфу на тебя! Кстати, чтоб ты знал: Pinus lancetrifolium произрастала исключительно на Алтае, — обиженно сообщил Суркис и отключился, не дожидаясь моих извинений.
Опаньки! Я даже двигатель выключил от изумления и тупо уставился на замолчавший мобильник. Что-то уж слишком часто за последние два дня лезет на глаза эта древняя горная система — Алтай. Не верю я в совпадения! Сначала девчонка, потом трава, теперь вот — хвоя сосновая… Да еще капище то, во сне: крест в круге — очень распространенный символ у древних алтайцев и тибетцев? Нет, определенно, чем быстрее я отыщу эту Тояну, тем лучше и для меня, и для остальных.
Я решительно набрал номер Елены Суховой. Откликнулась она почти сразу, будто ждала звонка.
— Добрый вечер, Елена Петровна!
— Здравствуйте… Я вас знаю?
— Нет, но постараюсь вас не разочаровать, — я говорил низким грудным голосом, как учила меня когда-то Ирина, такой тембр обеспечивал доверие собеседника, успокаивающе действуя на его подсознание. — Меня зовут Дмитрий Котов, я журналист и веду независимое расследование убийства Ильхана Амиева…
— Ничем не могу вам помочь, — прервала меня Сухова. — Каждому воздается по делам его!
— Не суди, да не судим будешь! — отпарировал я и мягко добавил: — Лена, вы не производите впечатления жестокого и немилосердного человека. К тому же моя цель — не убийцу искать, а невинных людей уберечь. Разрешите пригласить вас на ужин: качество угощения и приятное общение гарантирую!
— И куда же вы меня приглашаете? — в ее голосе появилась заинтересованность.
Ох уж эти женщины! А еще говорят, что чревоугодие — исключительно мужской грех.
— Мы посетим лучший ресторан города — «Сибирское бистро», и я познакомлю вас со своим другом, владельцем этого заведения. Годится?
— Пожалуй…
— Куда за вами подъехать?
— О, люблю решительных! — теперь в трубке мурлыкал голос светской кошечки. — Так и быть. Я буду готова через полчаса. Елизаровых двенадцать, первый подъезд. Успеете?
— Уже в пути, — я бросил мобильник на сиденье и неспеша выехал со стоянки.
Я ошибся. Сухова оказалась не кошечкой, а настоящей львицей! Яркая, молодая женщина, уже слегка располневшая, но лишь до кондиции «булочка». Именно от таких у мужчин зрелого возраста и усиливается слюноотделение. А если прибавить к этому пышную гриву золотисто-рыжих волос, уложенных в элегантном беспорядке и очаровательную улыбку чуть припухлых губ, то даже родинка на подбородке и короткие пальцы рук не смогли бы испортить возникшее приятное впечатление. Ко всему прочему у Елены Петровны был отменный вкус. В меру короткое темно-зеленое платье из модной поляризованной ткани, бликующей в отраженном свете и становящейся почти прозрачной в проходящем, оставляло открытыми длинную шею и большую часть пышной груди. Красивые руки также были полностью обнажены и украшены лишь двумя витыми, в форме змеи, браслетами из белого золота, охватившими запястья. От шеи на тонкой цепочке-паутинке спускалась в ложбинку между грудей ослепительно белая жемчужная капля. Такие же капельки, но поменьше, ласкали шею женщины, свисая на подобных же золотых паутинках с мочек ушей.
Львица остановилась возле машины и, снисходительно улыбаясь, спокойно дождалась, пока я выйду из ступора, вручу ей огромную алую розу и открою дверцу машины. В этот момент мне стало стыдно за непрезентабельный вид «хундайки»: таких женщин можно возить только на «поршах», «шевроле» или, на худой конец, на «ягуарах»! Но Елена невозмутимо уселась на потертое сиденье, положила розу и миниатюрную перламутровую сумочку себе на колени и предоставила на мое обозрение всю призывную стройность загорелых ног. Я тут же убедился, что со слюноотделением, равно как и с мужским началом, у меня все в порядке и даже очень, а потому, захлопнув дверцу, вынужден был применить надежный трюк с мудрой «Щит Шамбалы», дабы взять под контроль свои эмоции и фривольные мысли.
— Что с вами, Дмитрий? — поинтересовалась львица, когда я с непроницаемым лицом уселся на место водителя. — Мне показалось, что вы нервничаете?
— Елена Петровна, — проникновенно сказал я, — я, конечно, понимаю, что для красивой и независимой женщины свести с ума практически любого мужчину — пара пустяков, было бы желание. Но я очень прошу вас: только не сегодня. Ладно?
— Почему? — Сухова слегка пошевелилась, будто устраиваясь поудобнее, но это привело к потрясающему эффекту: полное впечатление, что все ее тело содрогнулось от желания.
Вот чертовка!
— Я на работе, — брякнул я первое, что пришло в голову, и, как ни странно, сия глупость возымела действие.
— Я поняла, — совершенно серьезно кивнула Елена. — Поехали.
Признаться, я решил, что она все-таки немножко обиделась. Сидела всю дорогу молча, целомудренно сложив красивые загорелые руки на коленях поверх сумочки, и, медленно вращая в пальцах стебель розы, задумчиво разглядывала венчик нежно-алых лепестков. К счастью, ехать было недалеко, и минут через пятнадцать я припарковался возле знакомого двухэтажного особняка бело-красных тонов на площадке для служебного транспорта, предъявив подаренную Полосухиным карточку гостя.
Вход в ресторан, располагавшийся на втором этаже, был отдельным от нижнего зала кафе, и вообще эта часть заведения разительно отличалась от общеизвестной внутренним убранством, но еще больше кухней.
Елена, как и я, явно оказалась здесь впервые и теперь с нескрываемым интересом разглядывала галерею охотничьих трофеев по периметру зала, смотревшихся на фоне стенных голографических панелей, изображавших различные экзотические уголки сибирской тайги, весьма эффектно. Меня же лично поразил огромный, не менее двух метров в холке, красавец-лось с роскошными рогами в косую сажень, казалось, выходящий из зарослей ольхи прямо в зал.
Наше замешательство не осталось без внимания. Едва мы замерли в нерешительности у входа, откуда-то сбоку, будто из малинника, вынырнул приветливый молодой человек в одежде полового времен купца Калашникова и, согнувшись в полупоклоне, произнес с характерным сибирским выговором:
— Милости просим, господа хорошие, чево изволите? Чайком с медком побаловаться, али отужинать опосля?
— Конечно, отужинать, — в тон ему ответил я. — И в самом лучшем виде!
— Не извольте обеспокоиться, барин. Сделаем! Располагайтесь, где душа пожелает, — разулыбался парень и снова нырнул в малинник.