Двойной удар
Шрифт:
Он услышал знакомый голос, вызвавший у него зубовный скрежет.
— Сегодня в Медоу-Гров отличный день. Куда направить ваш звонок?
— В шестьдесят второй номер, пожалуйста.
— Никаких проблем.
В трубке щелкнуло, потом раздался звонок. Всего один, трубку тут же сняли.
— Алло. Кто это?
— Привет, мама. Догадайся.
— О Господи, даже не верится, что это ты. Откуда звонишь? Ты все еще в Калифорнии?
Разговор всякий раз начинался так. В определенном смысле это облегчало им общение.
— Да. Собственно, я стою на углу Голливудского бульвара и Вайн-стрит.
— Не сомневаюсь, что там очень красиво. Красиво, так ведь? Хорошая погода, кинозвезды, Тихий океан, все прочее.
— Да. Сущий рай. Я привезу тебя сюда в скором времени. Как у тебя дела? Есть все, что нужно?
Она понизила голос до шепота:
— Знаешь эту цветную девчонку, которая приходит убираться? Кажется, она крадет мои драгоценности.
— Ммм.
Этого не могло быть. Он давно уже продал последнюю драгоценность матери. Таким образом начал актерскую карьеру и какое-то время продолжал.
— Но обо мне не беспокойся. Расскажи о себе. Все. Я очень радуюсь, когда ты звонишь. Твои брат и сестра почти не звонят.
Акцент матери сильно действовал ему на нервы уже хотя бы потому, что он избавлялся от него упорным трудом. В отличие от родителей он всегда стремился стать известным человеком, оторваться от своего скромного начала. И теперь он достиг вершины: таких, как он, больше не существовало. Он стал уникальным.
— Мама, говорил я тебе, что скоро на экраны выйдет замечательный фильм. Его будут смотреть все. Во всяком случае, так считают на студии «Парамаунт пикчерс».
Он услышал в трубке резкий вдох.
— Не может быть!
— Это так, ма. Там снимались я, Том Хэнкс и Анджелина Джоли.
— О, мне она очень нравится. Какая она в реальной жизни? Скромная или заносчивая?
— Очень скромная. Любит своих детей. Мама, я показал ей твою фотографию и все рассказал о тебе. Кстати, это она сказала мне, что нужно позвонить тебе.
— Ооо! Ты не шутишь? Меня просто дрожь берет. Анджелина Джоли! И Том Хэнкс! Я знала, что ты своего добьешься. Ты такой решительный.
Этот телефонный звонок, это притворство были несложным делом. Это самое меньшее, что он мог сделать для матери, или самое большее. Он не собирался приезжать к ней, как это недавно сделал Кайл Крейг в Колорадо.
— Подожди, я расскажу обо всем твоему отцу. Ты знаешь, что у него скоро день рождения, правда?
Она поражена безумием, разве не так? Мать помнит день рождения своего мужа, но забыла, что он застрелился двадцать с лишним лет назад. Ему стало трудно дышать от этого разговора.
— Послушай, мне нужно скоро быть на съемочной площадке, и я с тобой прощаюсь.
— Ладно, дорогой, я понимаю. Приятно было услышать твой голос. Продолжай сражать там всех насмерть, слышишь?
Он невольно засмеялся.
— Да, мама. Именно это я и буду делать. В твою честь, мама. Я устрою им ад!
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
В четверг около полудня позвонила Бри, и я услышал совсем не то, что хотел.
— Алекс, не сердись, но в эти выходные я никак не смогу вырваться. Буду работать без перерыва. Извини. Мне очень жаль. — Мы надеялись наверстать упущенное в той прерванной поездке за город, но Бри, конечно, была права: время для этого неподходящее, учитывая шумиху из-за ПУ. Не говоря уж о том, что Кайл Крейг снова на свободе и о его возможном местонахождении ничего не известно. — Может, встретимся вечером за выпивкой? Скажем, в девять в «Шератон суитс» в Старом городе. Помнишь этот отель?
— Помню, конечно, и буду там. «Шератон суитс». Девять часов.
Теперь все были слегка расстроены, но особенно мы двое. По делу ПУ мы работали усерднее, чем когда-либо, но пока что располагали только вопросами без ответов и несколькими жуткими убийствами. Как он организовал ту сцену в Балтиморе и убийство в музее одновременно? Кто та загадочная женщина, что помогала ему в Балтиморе? Что означали цифры на почтовой сумке?
И что произойдет, если он вновь захочет отличиться? Даже не «если», а «когда»? Все это и не давало нам покоя.
Отель «Шератон суитс» в Александрии был для нас памятным местом. Однажды мы провели там совершенно особенный вечер. Находится он в центре исторического Старого города, почти рядом с Потомаком. Для завершения дня место хорошее, и я с нетерпением ждал встречи с Бри.
Незадолго до девяти часов я зашел в бар «Плавник и копыто» внутри отеля и заказал холодного разливного пива.
Молодой бармен, дородный и дружелюбный, с густыми усами, оглядел меня:
— Вы Алекс?
Сердце у меня екнуло. Незнакомцы почти никогда не сообщают полицейским хороших вестей.
— Да.
— Тогда, значит, это для вас.
Он протянул мне конверт с логотипом отеля. Я узнал почерк Бри и вскрыл письмо прямо у стойки. Там было написано: «Алекс, планы меняются».
Кроме письма я обнаружил в конверте карточку-ключ от номера.
— Приятного вечера, Алекс, — сказал бармен с улыбкой, наводящей на мысль, что Бри сама отдала ему конверт. — Не сомневаюсь, что так и будет.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Я поднялся лифтом на третий этаж и постучал в дверь номера 3Б. Все было совершенно таким, как мне помнилось. И даже воздух так же приятно благоухал. Однако когда Бри в блузке и джинсах открыла дверь, я удивился. Честно говоря, ожидал несколько меньшего.
— Надеюсь, ты не против небольшой импровизации, — сказала Бри и протянула мне стакан красного вина. Запах у него оказался пряным — зинфандель?[18] Собственно говоря, мне было не важно, что это за вино.
Я начал целовать Бри, и моя рука тут же полезла к ней под блузку. Руки ее обвились вокруг меня. Я услышал за спиной хлопок двери, и мы оказались обособленными в кремово-голубом интерьере номера. Отлично! Будем оставаться отрезанными от мира как можно дольше.
Шторы были уже опущены, постель разобрана — все как надо.