Двойной виски со снегом
Шрифт:
7. На крыше и в степи
Принять свой обычный вид Марина не успела, лишь переоделась. Так и ехала в такси: боевая раскраска, прическа а-ля начало двадцатого века. Разглядывая себя в зеркале заднего вида, она мучительно думала о том, что снова разочарует своего Соболя. Размалеванная кукла на шарнирах. Пошлая пародия на Барби. Ну и ладно. Зато она его снова увидит. И главное – он нашел ее! Сам нашел, а значит – искал, вспомнил.
Даже если он просто человек слова и лишь выполняет свое обещание – это тоже чертовски приятно. О ней внезапно позаботились. На этом берегу Атлантики такими странностями отличался лишь запредельно загадочный Алекс. Но это было лишь частью его образа – удивлять и шокировать окружающих.
Выходя из такси в условленном месте, на несколько секунд затормозила, еще раз придирчиво оглядывая себя в зеркало. Ничего не изменилось, и лицо не стало умнее. Безнадежно. Не успела испугаться, как за спиной вырос монгол, пресек на корню все ее намерения расплатиться с водителем, протянул тому карту, отсекая собой все Маринины попытки сунуть нос в этот процесс.
– Арат, я…
Один только его взгляд – и она поперхнулась фразой. Ей не хотелось беспокоить его такими глупостями. Да и дико это было – мужчина за нее расплачивался! Даже Георг никогда так не делал, это считалось нынче унизительным для женщины. Но она уроженка дикой и варварской страны, где многие мужчины еще считают себя мужчинами. Как и он. Все это Арат ей сказал одним взглядом.
Что-то американское было взбрыкнуло в ее сознании, топнуло ножкой, заикнулось о гендерном равенстве… и бессильно уползло, уступая место великой и могучей русской бабоньке, удовлетворенно вытершей руки о подол, берущей под уздцы своего мужика и счастливо сияющей во все зубы на фоне неоновых всполохов Манхэттена.
А что поделать, гены пальцем не выковырять.
Арат же смотрел на нее, будто увидев впервые. Строгой взгляд “я мужик или чем?” сменился таким восторгом, словно Марина была натуральной богиней, вдруг свалившейся в его руки с неприступного Олимпа.
Она щелкнула пальцами перед его носом, расфокусировав зрительный поток обожания.
– Эй! Мужчина! Прием, прием, куда идем? Или тут постоим?
– А! Прости, я неловок, – притянул ее к себе, порывисто вдыхая ее запах, словно глотая. Поцеловал целомудренно и даже робко, куда-то в скулу, но они вдруг завибрировали оба в резонанс, как струны от удара пальцами.
– Эй! Мы сейчас никуда не уйдем и проведем остаток дня в полиции за нарушение общественного порядка.
– Почему?
– Еще секунда, и я начну раздеваться прямо тут. Отпусти меня, пожалуйста.
Ее “пожалуйста” прозвучало так искренне и просяще, что Арат почти поверил в ее шутку. Отпустил.
– Так куда мы идем?
– Для начала – ужинать. Тут есть любопытное заведение – вон там, в двух шагах, – махнул рукой в сторону Пятой авеню, – Пятый бар на крыше. Единственное…
– Там вкусно кормят? В баре?
– Да, там международная кухня, есть даже пельмени, представляешь? И очень вкусно все.
– А что там у нас единственное?
– Это традиционное место встречи всех нетрадиционных. Они там тихие, но компании собираются частенько… очень оригинальные. Да, и фотосъемка там запрещена, что меня с некоторых пор очень радует.
И он снова выразительно на нее посмотрел.
– Так, это о желудке. А что там с душой? У “Щук” что за обещанное “нечто?”
– О! Я хотел, чтобы это было сюрпризом. И не гугли, очень прошу – сюрприз, я настаиваю.
И они пошли. Марину вдруг стало наполнять ощущение предвкушения праздника. Будто пузырьки шампанского бегали по кровотоку, пощипывая и перекатываясь. Она нашла руку мужчины, осторожно, будто спрашивая разрешения, притронулась. Он удивленно оглянулся на нее, но руку не убрал. Переплела пальцы, отчего-то испугавшись своей смелости: “Надо же, я с ним отчаянно и беззастенчиво занималась любовью, а просто взять за руку – так трудно”. Все у нее было непросто. А на его лице не отражалось ровным счетом ничего – ну рука и рука, что тут такого…
Бар был действительно на крыше. Отличный вид, а меню впечатляло даже привыкшую питаться в заведениях такого рода Марину.
Все столики на периферии были уже заняты, кампании действительно были разношерстными, но вполне прилично себя вели. Марина в который раз отругала себя за вечерний макияж и прическу. На фоне американок это выглядело очень странно и вызывающе. Да и одежда была не особенно будничной, хоть и из съемочных запасников, но все же платье. Она села за столик в центре зала рядом с Аратом, сияя, словно белая ворона, и ловя на себе взгляды, любопытные и не только.
Арату в очередной раз позвонили, он вообще не выпускал из рук этот назойливый айфон, постоянно отбивая звонки, отправляя дежурное: “Занят”. Но в этот раз нахмурился, чертыхнулся сквозь зубы. Извиняющийся взгляд, кивок в меню: “Выбери уж наконец!” И вышел, негромко и напряженно отвечая кому-то. На немецком? Боже, еще и немецкий! Хотя взмахни он вдруг крыльями или дыхни огнем – она бы уже не удивилась. Человек-сюрприз.
Попыталась вчитаться в меню. Где там обещанные пельмени, родные и близкие? Вот они, братцы.
Теплая ладонь легла ей на плечо. Медленно и нежно убрала со щеки прядь волос, погладила обнаженную кожу шеи, двинулась ниже по спине. Что-то было не так. Не похоже на Арата. Она его еще очень мало знала, но не похоже. Оглянулась и чуть не упала со стула. За ее спиной стояла и плотоядно улыбалась рослая, очень крупная девушка в кожаной косухе и черных кожаных штанах. Коротко стриженые волосы, некрасивое лицо, взгляд, уверенный в себе. Марина резким ударом отбросила чужую руку, словно ядовитое насекомое. Она вообще не могла терпеть чужих прикосновений. Ее непрошенная гостья изумилась. Рывком отодвинула стул напротив. Села, расставив ноги и вытянув одну, отсекла Марине путь к отступлению. Ее передергивало от этой откровенной навязчивости. Будто ее только что прилюдно раздели, а следом почти изнасиловали. Марине сих пор ей не приходилось противостоять такого рода наглости в женском исполнении. Что ж, все когда-то случается впервые, придется учиться.
– Ты не ошиблась? – главное сейчас было не выказывать страха. Судя по одежде, эта девушка была совсем непроста.
– А ты? Если ты пришла сюда и соблазняешь, кто из нас ошибается? – и глядя прямо в глаза, она положила руку на беззащитное колено Марины, обтянутое лишь чулком.
Медленно двинулась в сторону подола ее кашемирового платья. Марина снова ударила. Не разрывая зрительного контакта. Откинула руку, с ужасом понимая, что этим лишь еще больше возбудила охотницу.
– Я сюда пришла не для тебя, – красноречиво сжала колени и сложила руки на груди, поежившись, проклиная этот вечер и себя за глупость.