Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника

— Дихориальная диамниотическая двойня, — постановляет узистка и больше ничего не объясняет, потому что погружается в свои записи.

Моргаю недоуменно и обращаю испуганный взор на доктора Ильина.

— Все хорошо, — смеется он. — Это наиболее благоприятный тип двойни. Каждый плод находится в своей плаценте и не мешает другому. И они могут быть разнополыми, — подмигивает мне.

Киваю, стираю с живота гель, а потом кладу на него руки. Легко улыбаюсь, только сейчас начиная осознавать, что произошло.

Я беременна от мужчины,

которого, кажется, люблю. И хоть он никогда не узнает об этом, но все же…

Я счастлива. Причем вдвойне…

Чувство второе Глава 1

Около трех лет спустя

Алиса

Топот детских ножек становится все громче и ближе. Сладко потягиваюсь, но не спешу открывать глаза. Утыкаюсь лицом в мерно вздымающуюся мужскую грудь, трусь щекой, чуть поднимаю голову и веду носиком вверх по мощной шее.

— Доброе утро, милый, — шепчу сбивчиво, обдавая дыханием горячую кожу.

— Доброе, А-Лиса, — звучит над ухом, а крепкие руки сжимают меня в объятиях.

Встречаюсь с черным взглядом, мурлычу томно: «Ста-ас» и тянусь за поцелуем. Сдаюсь в плен родных губ, чуть слышно постанывая. Нежно провожу ладонями по телу единственного мужчины, с которым чувствую себя живой, полноценной и… счастливой.

Но вскоре мы отстраняемся друг от друга, потому что в этот момент двойняшки заскакивают на постель и ложатся между нами. Стас улыбается, чмокает их в лобики поочередно, а потом протягивает мне руку. И мы сплетаем кисти над нашими малышами.

Чувствую тяжесть в груди и резкий пинок в бок. Ворочаюсь аккуратно, пытаясь уклониться от дискомфорта. Но он становится все сильнее и настойчивее.

— Ма-а! — в два голоса визжат дети. — Пливе-ет! — выдают привычно, потому что «доброе утро» нам говорить слишком долго и лень.

Образ Стаса стремительно тает. Размывается, пока совсем не исчезает в туманной дымке.

И я просыпаюсь, теперь по-настоящему. Ловлю своих двойняшек, которые радостно скачут по постели, а порой и по мне, обнимаю их крепко и сонно улыбаюсь.

«Как выбросить тебя из головы?» — шепчу в пустоту, но больше не чувствую боль. Только легкую грусть и что-то теплое в районе солнечного сплетения.

Я смирилась, что Стаса невозможно забыть. Особенно когда двадцать четыре часа в сутки проводишь с его уменьшенными копиями. Сынишка похож на отца внешне, такой же темноглазый и черноволосый. А дочь хоть и пошла в меня, переняв огненно-рыжие волосы, зеленые глаза и мягкие черты лица, но вот мимикой и повадками — вылитый Стас.

Виктор и Виктория — маленькие победители, которые появились на свет вопреки всему. В них никто верил, а они… просто случились. В одну дождливую ночь, когда «случайные попутчики» вдруг стали родными. Ненадолго. Но мимолетной искры хватило, чтобы высечь сразу двух маленьких человечков.

Если я и так не жалела о той ночи, то после новости о своей беременности — я и вовсе восприняла ее как подарок небес.

— Доброе

утро, зайчики, — подмигиваю малышам, вызывая их звонкий хохот. — Нам пора кушать. Кашу? — специально говорю простыми предложениями, ведь мои двойняшки только учатся говорить.

Однако одно слово они знают наизусть. Выучили его, наверное, еще раньше, чем традиционное «мама». И готовы сказать прямо сейчас.

Вика многозначительно наклоняет голову набок, чуть прищуривая глазки. Витя тем временем серьезно смотрит на меня сверху вниз и слегка барабанит крохотными пальчиками по деревянной спинке кровати.

— Не-ет, — тянут хором.

Встряхиваю волосами, расправляю свою пижамную майку и искренне смеюсь. Чмокаю малышей в щечки, пока они зажмуриваются и хихикают, словно от щекотки.

— Так, переодеваемся. И идем завтракать, — произношу нарочито строго, а сама улыбаюсь широко.

Подбегаю к шкафу и нахожу домашние комбинезончики. Действую быстро, потому что знаю моих малышей: разбегутся в разные стороны, а потом разыскивай их по всему дому, чтобы переодеть. Притягиваю к себе Вику, а свободной рукой хватаю Витю за маечку, не позволяя ему залезть под кровать.

Мастерски освобождаю дочку от пижамы и облачаю ее в комбинезон. Следом принимаюсь за сына. Отвлекаюсь буквально на секунду, упуская из виду малышку, а она этим пользуется и приоткрывает дверь из спальни.

Грозно шикаю на Вику, и в этот же момент сквозь щель из столовой доносится бодрый голос Глеба.

Вздрагиваю и невольно покрываюсь мелкими бисеринками пота. Визит бывшего мужа не сулит ничего доброго. Наш разрыв был долгим и тяжелым: Глеб не мог смириться с тем, что все кончено, пытался убедить суд не разводить нас. И даже прикрывался детьми. Моими будущими детьми! Уверена, он и судью подкупал, потому что из заседания в заседание тот находил причину отказать мне и продлить срок «на примирение».

В конце концов, я не выдержала и пригрозила Глебу, что обращусь в прессу и расскажу в красках обо всех «трудностях» наших отношений. Бывший муж слишком дорожил своей репутацией, чтобы допустить подобное. Мысленно прикинув, что натворил и какие позорные факты могут стать достоянием общественности, он скрепя сердце сам подписал документ на развод.

Спустя почти три месяца нервов и переживаний я все-таки стала свободной. Фамилию сменила сразу же, чтобы записать малышей на свою девичью — Антипьева.

Что касается отчества, то… Я решила, Вика и Витя имеют право получить его от папы. К тому же, мало ли Стасов на белом свете? Никто и никогда не догадается, в честь какого именно названы мои двойняшки.

Я не хотела подставлять женатого мужчину, «примерного семьянина» и на тот момент… будущего отца. Иногда я думала о том, как Стас отреагировал на известие о беременности Миланы? Наверное, был счастлив, ведь мне показалось, он искренне хотел детей и страдал от «приговора» врачей, хоть и скрывал свои чувства под маской невозмутимости.