Двойня для босса. Стерильные чувства
Шрифт:
С подругой мы общались недолго. Я вкратце пересказала ей, как прошло собеседование. Но умолчала об Ирине Леонидовне, не желая разносить сплетни, и уж тем более скрыла правду о наших прошлых отношениях со Стасом.
Лиля догадалась, что я скрываю нечто важное, однако не давила. Махнула рукой и отпустила меня спать.
Казалось бы, все шло идеально. Ровно до тех пор, пока моя голова не коснулась подушки, а разум не начал погружаться в обволакивающие сети Морфея.
Из уютных лап сна меня резко выдернуло хныкание Вити. Не громкое, но жалобное. Через несколько
Однако мне от их «командной работы» легче не становилось. Стараясь не будить Лилю, что отдыхала в смежной комнате, я пыталась успокоить Витю. И выяснить причину его капризов. Так как двойняшки мало разговаривали, а в расстроенных чувствах и вовсе объяснить ничего не могли, то миссия оказалась практически невыполнима.
Не придумав ничего лучше, я действовала путем исключения. Предложила Вите попить, поесть, помассировала животик. И все мимо. Я готова была отчаяться, пока малыш не показал пальчиком на свой ротик, а потом принялся яростно чесать щеку.
Мысленно ударила себя ладонью по лбу: и как я раньше не догадалась! Уговорами, сказками и мультиками «подкупила» Витю, чтобы он позволил заглянуть в его рот. Воспаленные десны в самой глубине подтвердили мое предположение: у малыша начали пробиваться очередные зубки, из последних молочных. Вездесущий интернет сообщил, что это нижние моляры. И если у большинства детей их прорезывание проходит без особых «потрясений», то Витя в очередной раз страдает. Так же он мучился буквально с каждым новым зубом.
«Чувствительный, как все мужчины», — усмехнулась я про себя и ринулась за аптечкой.
Дальше по отработанной схеме: жаропонижающее, болеутоляющее, полоскание. И вот уже Витя улыбается и сонно зевает. Успокоилась и Вика, умолкла и закуталась в одеяло.
Я дождалась, пока оба улягутся спать, а сама долго не могла сомкнуть глаз. Переживала. И за детей, и за предстоящий рабочий день.
В итоге, «доброе» утро встретила с мешками под глазами и полностью разбитая.
Суматошные сборы, жуткий общественный транспорт, детский сад, очередная поездка в «душегубке на колесах» — и я, наконец, оказываюсь перед стеклянными дверями компании. Влетаю внутрь, мелко перебирая каблучками по мраморному полу. За последние годы я отвыкла от туфлей, отдав предпочтение кедам и лоферам: в них за двойняшками по детской площадке бегать удобнее. А еще джинсам вместо сковывающей движения юбки, что облегает бедра.
Но отныне я обязана соблюдать дресс-код. Соответствовать должности. И… своему идеальному боссу. Достаточно того, что после бессонной ночи я успела лишь стянуть волосы в высокий хвост, пожертвовав более сложной прической, слегка подчеркнуть тушью пушистые ресницы и обвести контур губ помадой не вызывающего персикового цвета. На тоналку времени не хватило, так что скрыть веснушки не удалось, что крайне меня смущало. С детства их терпеть не могу.
Останавливаюсь посередине холла, давая себе пару секунд, чтобы отдышаться. Бросаю взгляд на изящные наручные часы, которые купила практически сразу после развода с Глебом, навсегда забыв о дурацких фитнес-браслетах.
Касаюсь пальцами циферблата: без пяти восемь.
Успеваю. Почти.
И все же не хочу рисковать. Срываюсь с места и бегу к закрывающемуся лифту.
— Подождите, — слабо шепчу, запыхавшись.
Не надеюсь на удачу: вряд меня услышали. Но в стремительно сужающемся зазоре вдруг появляется мощная мужская рука, заставляя створки раздвинуться.
— Спасибо, — с улыбкой благодарю я и поднимаю глаза на «спасителя».
Застываю, как живая статуя. Лучше бы по лестнице поднялась! Тогда бы передо мной не возникла перспектива столкнуться лицом к лицу с боссом.
А это именно он и есть. Загорский собственной персоной, надменный, стальной и, кажется, чем-то недовольный.
Скользит своим кофейным взглядом по мне, будто оценивает. Задерживается на моих щеках, которые мгновенно покрываются предательским румянцем, но даже он не в силах спрятать ненавистные веснушки.
Стас сжимает зубы, играя желваками, и делает шаг вглубь лифта, оставляя больше места для меня. Молчаливо приглашает внутрь.
Хочу бросить все и уйти. Чтобы никогда больше не встречаться со своим прошлым в лице Стаса. Но заставляю себя сделать шаг вперед.
Загорский меня не помнит, наша порочная ночь существует лишь в моей голове. Мне не о чем волноваться. Я должна отбросить эмоции и работать. Ради моих малявок.
— Доброе утро, Станислав Сергеевич, — с показной невозмутимостью щебечу я и вхожу в лифт.
— Доброе, Алиса… Игоревна, — приветствует холодно, но с хрипотцой в голосе.
Протягивает руку к панели с кнопками, таким образом оказываясь ближе ко мне, но тут же отдергивает, выбрав нужный этаж. Не упускает возможности взглянуть на свои часы. Проверяет меня?
Ухмыляюсь победно: я не опоздала, так что меня не за что ругать или наказывать. Интересно, в этой компании практикуются штрафные санкции за проступки? Не хотелось бы, чтобы из зарплаты высчитывали…
Створки задвигаются, оставляя нас со Стасом в замкнутом пространстве. Вдвоем.
Это своеобразное испытание? Я слишком слаба, чтобы выдержать его. В отличие от Загорского, которому, кажется, плевать. Для него я лишь одна из многочисленных сотрудниц компании. Винтик в огромной машине для зарабатывания денег. И не дай бог мне нарушить ее работу.
Лифт мгновенно заполняется ароматом моих духов. С любимыми нотками жасмина, которому я никогда не изменяла.
Загорский тяжело втягивает носом воздух и закашливается. Что ж, Станислав Сергеевич, я тоже задыхаюсь от вашего обожаемого кофе! Запах благородной арабики окутывает. Порабощает. Заставляет вспомнить то, что не должна: Стас в смятой рубашке с закатанными рукавами на мини-кухне дорогого номера отеля… На плите — турка, поверх которой поднимается пенка, чуть выходя за края и капелькой замирая на ободке. Стас разливает кофе по чашкам и ставит одну передо мной…