Двойня для босса. Стерильные чувства
Шрифт:
Импульсивно обхватываю себя руками. Глеб ведет себя, как маньяк или сталкер, преследующий объект своего воздыхания. Он помешался?
— Глеб, сколько можно повторять тебе, — говорю строго, но слежу за его реакцией. — Между нами все кончено.
— Алисонька, все еще обижена? — тянет нежно, отчего меня начинает подташнивать. — Мы ведь в хороших отношениях остались. Я помочь тебе хочу. Как друг. Ты совсем одна сейчас. В большом городе. С двумя детьми. Еще и на работу устроиться пришлось. Тяжело же.
— Прошу
— Я ничего от тебя требовать не буду, — поспешно уточняет. — Переезжайте ко мне. Обустрою все для мелких. Какой-нибудь детсад им частный подберем. Тебе работать не надо будет. Обеспечу. Только вернись.
Пораженно смотрю на бывшего. Сканирую, изучаю. Не понимаю до конца, что с ним творится и насколько искренни его мотивы.
— Зачем тебе такой табор, Глеб? — пытаюсь отговорить. — Ты же ценишь свое спокойствие. У тебя график, режим, тренировки. А кнопочки тебе весь дом разгромят…
— Будешь следить за ними, — произносит приказным тоном.
— Думаешь, все так просто? — фыркаю сердито. — Да и не в этом дело. Я не люблю тебя больше. И другом не считаю. Твое предложение мне неинтересно, — проговариваю четко и строго.
— Ты не справишься без меня, — чеканит он.
— Что ж, это мои проблемы, — хмыкаю невозмутимо.
Глеб вдруг поворачивает ко мне голову, криво ухмыляется и уничтожает взглядом. Как быстро меняется его настроение!
— Мужика нового нашла? Или присмотрела, кого охомутать? — рычит со злостью. — Алиса, — зовет угрожающе, когда я отворачиваюсь к окну, но фразу не заканчивает.
Как раз в этот момент мы паркуемся возле детского сада. Спешу покинуть угнетающий салон машины и хотя бы на время избавиться от удушающей близости бывшего мужа, но Глеб, к моему величайшему удивлению, тенью плетется следом за мной.
Заходит во двор, приближается к воспитательнице, интересуется моими детьми. Ведет себя так, будто он и есть настоящий отец Вики и Вити. Даже пытается чмокнуть их в щечки, но кнопочки мастерски уворачиваются, а потом бегут ко мне и прижимаются, как напуганные котята.
Когда мы возвращаемся к машине, я усаживаю малышей сзади, а сама устраиваюсь рядом. Ловлю на себе напряженный взгляд бывшего. Замечаю, как его глаза наполняются кровью. Да этот сумасшедший даже к детям меня ревнует!
— Глеб, автокресел у тебя нет. Я с кнопочками сяду, опасно одних их оставлять. И, умоляю, веди машину аккуратнее, — стараюсь говорить ласково, потому что играю сейчас в интересах детей.
Глеб заметно тает, смягчается. Занимает водительское сидение. Плавно трогается с места, осторожно выезжает на дорогу.
Я, в свою очередь, отвлекаюсь на детей.
По пути Витя начинает воодушевленно рассказывать, что видел и делал в детском саду сегодня. Смеется, коверкает слова, говорит все громче и громче. Длинный язык и излишняя эмоциональность малышу от меня достались. В то время, как Вика сдержанная и молчаливая. Совсем как Стас.
Поделили гены, чтобы никому из родителей обидно не было. Правда, Загорский даже не знает о существовании своих двойняшек. От этого я начинаю чувствовать себя стервой. Правильно ли я поступила, не сказав ему? И продолжая скрывать?
Детей у него, судя по сплетням, с Миланой нет. Стас и впрямь возомнил себя чайлдфри? Или до сих пор верит в свое бесплодие?
Усложняет ситуацию то, что он не вспомнил меня. Сложно будет убедить его в отцовстве…
Нет, идиотская затея!
Из размышлений меня вырывает резкая встряска, от которой мы с малышами подскакиваем в креслах. Едва успеваю придержать двойняшек.
— Да заткнитесь уже, голова от вас болит! — кричит вдруг Глеб на шумных детей.
Витя умолкает и хмурится, а Вика сжимает губы, готовая расплакаться.
— Глеб! — ошеломленно шепчу внезапно озверевшему бывшему. — Зачем ты так? На них дома никогда не кричат!
Я не лукавлю: несмотря ни на что, всегда стараюсь держать себя в руках и договариваться с малявками. Лиля тоже вполне терпеливо себя с ними ведет. Что уж говорить о дедушке с бабушкой, которые постоянно балуют любимых внуков.
— Очень зря. Видно, что им не хватает отца, — Глеб многозначительно оглядывается на нас. — Мужское воспитание просто необходимо.
Кусаю нижнюю губу до боли, лишь бы не сорваться сейчас и не послать бывшего к черту. С его нравоучениями. Но боюсь, как бы он чего не вытворил в ярости.
Молчу. Обращаю все свое внимание на Вику и Витю, уговариваю их сидеть тихо. Они вжимаются в кресла крохотными тельцами и пошевелиться не осмеливаются. Ведут себя как мышки.
Остаток пути проводим в тишине. Стоит Глебу подъехать к многоквартирному дому, где Лиля снимает жилье, как мои кнопочки выскакивают из автомобиля.
У подъезда мы пересекаемся с подругой, которая как раз вернулась с работы. Передаю ей деток, прошу отвести наверх, чтобы самой попрощаться с Глебом.
Лиля искренне улыбается двойняшками, и они отвечают ей взаимностью. Потом она с подозрением косится на моего бывшего мужа, кривится с отвращением, даже не пытаясь своих эмоций скрыть, и быстро уводит малышей.
— Спасибо, Глеб, — поворачиваюсь к бывшему. — Но впредь я твою помощь не приму. Не хочу быть у тебя в долгу. Я тебе больше не жена, — напоминаю как бы между прочим. — Наслаждайся своей свободой, бегай по «сборам», отдыхай с друзьями-футболистами, в конце концов. Уверена, ты без труда найдешь себе новую пассию. Удачи.
Поставив жирную точку, намереваюсь развернуться и скрыться в подъезде, но Глеб больно хватает меня за предплечье.
— Не выйдет, — хрипло признается он. — Я никому не сказал, что мы развелись.