Двуликий бог

Кайли Мэл

— Верно говорит моя чудесная Сив! — обрадовался рыжебородый герой. — Твоя дочка ведь на выданье, бог света! Так давай подберем ей жениха! Того же Локи! Ведь печально закончилась судьба его жены-великанши и троих детей, он остался один на свете! Эй, Локи, братец, иди сюда! — от этой простодушной прямой и бестактной речи мы трое опешили. Все знали о том, как Один-Всеотец решил судьбу необычных отпрысков бога огня, но никто не говорил об этом, стараясь забыть произошедшее как можно скорее подобно страшному сну. Один Локи, казалось, был ничуть не смущён, напротив, слова Тора рассмешили и развлекли его. Лукавый огонь вспыхнул в живых озорных глазах, и красивый ас-полувеликан

поднялся со своего места, откинул рыжие волосы назад, отчего те вспыхнули на солнце, словно пламя, и, к великому смущению Сив и меня, направился в нашу сторону.

— Тор часто несёт чушь, — вкрадчиво начал хитроумный бог. Мы с подругой переглянулись и вновь покорно и робко опустили глаза, — но на этот раз он прав. Твоя дочь красива, остроумна, и некому сейчас развлечь меня, заставить забыть моё горе, — в голосе мужчины, однако, звучало столько насмешки и самодовольства, что становилось ясно: судьба его первой семьи, пусть и очень необычной, волновала лукавого аса крайне мало. Не выдержав, я подняла гневный взгляд на Локи, но его, казалось, только забавляло моё замешательство. Коснувшись тыльной стороной ладони моего лица, отчего я невольно затаила дыхание, дух огня продолжал. — Отдай мне свою дочь, Бальдр.

— И думать забудь! — рассердился отец, тотчас дёрнув меня за руку и заставляя сделать шаг за его спину. Очнувшись от минутного наваждения, я поспешила укрыться за его плечом. Локи не пугал меня, в отличие от перспективы так скоро стать женой — почти рабыней! — одного из асов. В отличие от большинства своих сверстниц я совсем не стремилась стать хозяйкой чужого очага и чертога, вверить жизнь и судьбу в иные руки, кроме собственных. Я смело смотрела холодными бледно-голубыми глазами прямо в беснующиеся огненные глаза бога обмана, и что-то страшное зарождалось на глубине его взгляда. Тогда я впервые увидела его вторую сущность. — Чтобы моя прелестная добрая дочь попала в руки каверзного мерзавца, подобного тебе?! Не бывать этому. Ты погубишь мой хрупкий прекрасный цветок, бог предательства и обмана, развратишь её непорочную душу! Никогда этому не бывать!

— Непорочную душу? — и Локи громко рассмеялся, но я чувствовала, в какой гнев его привели слова отца, — словно яд разлился по воздуху. Я и сама была немало поражена: столь резкое оскорбление сорвалось с губ обычно такого ласкового и благоразумного отца. Глаза пламенного аса зловеще сверкнули зелёным огнём и вдруг стали изумрудными, как у кошки или злого духа. — Не зарекайся, ас! Ведь за такие речи можно ответить кровью! Я самый хитроумный из богов Асгарда, не раз выручавший вас всех из беды. Где Тор действует кулаками, мне помогает мой гибкий ум. Я — часть той силы, древнее которой только Один-Всеотец, я дал людям Мидгарда чувства, я породил детей, способных уничтожить все миры и поставить на колени самих богов! Тебе ли, бог света, стоять на моем пути?!

— Не горячись, Локи! Прости брату неосторожное слово! — почтительно и примиряюще произнёс Тор, легко сгребая разгневанного бога огня своей огромной лапищей. Я замерла, не в силах вымолвить ни слова. Отец и лукавый бог всё ещё метали друг в друга молнии ненавидящими взглядами, поэтому я была даже рада, что рядом оказался силач Тор. Никогда раньше я не видела спокойного и мягкого Бальдра таким. — Пусть Всеотец разрешит ваш спор! Он старший в нашем роде, и ему открыто многое, что неведомо всем остальным, пусть он рассудит, принесёт ли этот брак благо или скорбь, — и обе стороны согласились, чтобы не развязывать войну и не проливать кровь.

— Не волнуйся, дочка, Один мудр, он не отдаст тебя в жёны Локи, — уже гораздо мягче,

чем он говорил с богом огня, сказал отец и провёл ладонью по моим светлым волосам. Я не волновалась. Такой далёкой и невозможной казалась мне глупая идея беспечного Тора, что я не могла осознать, на краю какой бездны находилась. Локи рассерженно встряхнул копной золотистых волос и стремительно направился к трону Всеотца. Я провожала его широкую спину взглядом. Неожиданно в голове промелькнула мысль, заставившая меня вздрогнуть: если мне и суждено когда-нибудь быть отданной одному из асов по воле прародителей, то пусть это будет непокорный и непредсказуемый бог огня.

Глава 2

Я не знаю, что сказал Всеотцу хитрец-Локи в тот день, но Один лишь внимательно посмотрел на него долгим испытующим взглядом и вышел из зала в галереи. В последний раз двусмысленно взглянув на меня, лукавый бог поспешил за ним своим широким решительным шагом. Мне всё ещё казалось, что происходящее — нелепая и злая шутка, но отчего-то я не могла ни пить, ни есть, невзирая ни на какие уговоры. Тор — виновник моих злоключений — уже наивно забыл о том, что это он втравил меня в историю, невольно рассорил моего отца с самым коварным и безжалостным существом в Асгарде и поставил на кон всю мою будущую жизнь. Теперь он продолжал пировать вместе с Сив и своими товарищами по оружию, описывая различные приключения в стране великанов, чтобы его и правда поразил гром!

И только златовласая богиня смотрела на меня сочувственно и смущённо. Я не винила её. Собственно говоря, я и Тора не винила, хоть и рассердилась на него; в конце концов, он сделал это не со злого умысла, а из самых лучших побуждений. Кто же виноват, что он был так твердолоб. Я испытывала смешанные чувства. Мне хотелось сорваться со своего места и бежать вслед за Всеотцом, услышать его мудрые думы, увидеть красивое и в то же время жестокое лицо Локи, понять, что же таится за этим импульсивным решением: искренний интерес, надеяться на который я не смела, или запал и мстительность, возможность поставить на место Бальдра, досадить ему. Но отец, как чувствовал, больше не отпускал меня от себя ни на шаг, и мне приходилось сидеть среди асов, слушая их россказни и совершенно не разбирая слов за оглушительным стуком собственного сердца.

Моя мать, ровно как и отец, была не в восторге от неосторожного предложения Тора и его неожиданных последствий. Только если у Бальдра прямолинейность Локи вызвала гнев, то Нанну она ввергла в ужас. Моя милая заботливая госпожа! Как она вся побледнела, как затрепетала, словно испуганная лань в лесах Мидгарда! Она так крепко и нежно прижала меня к себе, что я сама едва не заплакала, хотя до этого и не была огорчена. Только в тот миг я осознала, что решение, которое примет Один, может вынудить меня навсегда покинуть отчий дом, и тогда я даже не знала, смогу ли я вновь увидеть своих близких, учитывая, как сильно мой возможный муж недолюбливал отца. И это было взаимно.

Наконец, сжалившись над нашим общим смятением и назревающим горем, бог света отпустил меня с пиршества при условии, что я не буду отходить от матери ни на шаг. Мне так опостылело окружающее радостное празднество, когда сама я пребывала в полном замешательстве, что я с радостью согласилась. Я держала Нанну под руку и медленно шла рядом, склонив голову ей на плечо. Сердце переполнила вдруг дочерняя нежность, мне хотелось коснуться светлого лица матери, обнять её, прижаться и никогда больше не отпускать. Смутные предчувствия тревожили мою душу, и я даже представить себе не могла, как скоро им суждено осуществиться.