Двуногое всесилие
Шрифт:
Сволочи.
— Витя, эти китайцы были не из Стакомска, они не наши, — внезапно заявила молодая китаянка, продолжающая воевать с подругой несмотря на то, что мы в полутьме летим под потолком железнодорожной нитки, — Они флотские! Какое-то из спецподразделение Гуанчжоу или Нинбо! Может быть, вообще Шанхай!
— А нам что с этого?
— Ты их, скорее всего, всех положил. Всю опергруппу. Ну… мы положили. Может, пара снайперов остались! А вообще, я имела в виду…
У меня из головы вылетело, что если Юлька была мозговым центром, а Кладышева обладала способностью понять даже самого поехавшего маньяка, то тихая Цао-младшая
— Почему ты так решила? — спросил я, реализуя возникшую в голове идею.
— Тут всё просто, Вить, — слово взяла Кладышева, после того как я оттёр обеих девчонок до скрипа кожи, — Всем понятно, что мы — рычаг воздействия на тебя, а ты сейчас в такой позиции, что можешь выкинуть всё, что угодно! Реализовать, считай, любую операцию! Убить любого на планете, разрушить здание, ну, к примеру, Пентагон этот херов! Или Кремль! Ты как Машка, только управляемый!
— Это что, теория такая?
— Нет, это Юлька нас предупреждала! Мы просто не успели рассказать.
Не успели. Мы ничего толком и не успевали в своей жизни. Ладно, спрячемся получше, поговорим поплотнее.
Вскоре мы уже были в катакомбах под городом. Валить на китайскую половину, на нашу старую заброшенную базу, я посчитал излишним. Там нас могли ждать еще какие-нибудь ловкие ребята, у которых была полная свобода действий. Такого счастья не было нужно, так что я просто рванул с девчонками поглубже. Да, я голый, они полуголые, у нас нет вообще ни черта с собой, но нам и не нужно ничего, чтобы выжить. Главное — передохнуть, собрать мысли в кучу, устроить совещание. Понять, что мы можем и что должны предпринять.
Или…
— Девчонки, а может… свалим? — интересуюсь я, работая в качестве лифта, идущего с приличной скоростью вниз, — Давайте просто свалим на недельку, до второго. И насрать на всех! Майор дочери не навредит, Машка сдохнет, Стакомск… да не нужен же он нам. Я с Валиаччи договорился. Юльку выкрадем, и…
— Знаешь, Витя, — первой заговорила Янлинь, разминающая свои новые пальчики, — Я бы сейчас всеми силами тебя поддержала, но… боюсь.
— Правильно боишься! — поддержала её наша безумная брюнетка, — Кто знает, что Нелька вообще задумала?! Я бы не была так уж уверена в безопасности Юльки! Нет, Ржа не совсем бездушная, не подумайте, но, если ей предложат забрать Юльку лет на двадцать в какую-нибудь лабораторию — она впишется сразу! Не забывайте, мы все теперь вечные! Юльку надо вернуть! А потом драпать!
Так себе идея, учитывая, что мы под землей с голыми жопами. За последнее мне, конечно, предъявили, но узнав о том, что успела перехватить Молоко своей техномантией, стали жутко ругаться. Особенно Янлинь. Под её возмущенный стрекот мы и продолжили спускаться под Стакомск.
Только чем глубже мы уходили, тем больше я понимал, что теперь полумерами и компромиссами дело не ограничится. Сейчас приземлимся, выдохнем, обнимемся, может быть, минут пять посидим, но… никакого решения не будет. Мы здесь, внизу, голые, без связи, без плана, преданные. Понятия не имеющие, куда Окалина-старшая утащила свою дочь. Хуже — мы даже не знаем, сколько еще людей и партий отправлено по наши души. А если самое страшное? В городе сейчас и Афонов с другими «копухами», ждут прибытия семей. Если и они в деле? Этих чудовищ я не раскидаю и от них не убегу. А убивать их…
Нет, придётся действовать иначе. Сейчас спустимся, я уговорю девчонок нырять в реку, текущую под Стакомском. Утонуть они не смогут, их след не возьмут, Янлинь и Вероника смогут выбрать из города. Не за раз, скажем, проплывут километров пять, подождут пару суток, потом еще разок также. Им главное чуток продержаться, до появления Машки, потом уже всем станет не до них. А я тем временем вернусь в НИИСУКРС и… продемонстрирую своё лицо каждому попавшемуся на пути сотруднику Окалины. Каждому взгляну в глаза. Они, конечно, не «когти», но представляют для майора бесценный и невозобновляемый актив. В такую игру можно играть и вдвоем.
Да, это единственный выход. Заодно убью… нет, не убью. Обнулю гребаную Полушкину!
План был мерзок, грязен и поганен настолько, что в моем несуществующем рту возник совершенно определенный привкус дерьма, но других вариантов я, летящий по узкой шахте вниз вместе с девчонками, которых только что били током и отпиливали им руки, не видел. Ни союзников, ни информации, ни понимания того, что происходит. Остается только одно — бить в ответ изо всех сил по любой явной или неявной угрозе.
Скрежет металла, резкий, жуткий, ошеломляюще громкий, раздавшийся со всех сторон разом, стал для меня крайне неприятным сюрпризом. Я еле успел затормозить движение, сберегая девчонок от удара о внезапно появившийся под нами металл, как уже всё было кончено — скрипя и воя, вокруг нас сворачивалась сфера железа, ощупывая которую, я ощущал ломающиеся и врастающие в общую массу куски конструкций, гвозди, и… да вообще всё.
Я сразу же упал на дно, превращаясь в человека и выпуская девчонок, а затем нанес удар в бок уменьшающегося сфероида. Сильно, очень сильно, но это почти ничего не дало. Рука, утонув в раскалившемся железе, тут же была им вытолкнута назад, а конструкция с грозным гулом, скрежетом и плачем деформируемого металла начала сжиматься еще больше. И, кажется, она была везде чуть ли не с метр толщиной.
— Лебедева! — выдохнула Янлинь дрожащим голосом, — Мы попались!
Попались. Величайший металлокинетик мира. Святая, благодаря которой все значимые металлоконструкции СССР находятся в идеальном состоянии.
Крышка. Хочешь рассказать богу о своих планах?
Ну-ну.
Вот и кончилась наша песенка. Нас просчитали. Не так уж это и сложно сделать, разве что найти нюхача, способного определить живых существ в гигантском подземье, да дать ему в помощь всего лишь одного, но чрезвычайно могущественного неогена.
Снова скрежет. Куда слабее, но пронзительнее. Это потому, что металлокинетик сейчас проделывает в своей полностью завершенной металлической сфере пару сотен очень тонких дырочек. Достаточно, чтобы сказать и услышать, но при этом замечательно легко можно «схлопнуть», если туман попробует вырваться. А заодно доступ воздуха. Нас собираются взять в плен? Уже радует.
— Изотов, — глухо и искаженно доносится женский голос, — Слышишь меня?
— Слышу, товарищ Лебедева.
— Хорошо. А девочки… слышат?