Двуявь
Шрифт:
– Римма, что это за значок? Он похож на ваш амулет. Я так понимаю, это не совпадение? Семейное тавро?
– Звучит вульгарно, но да, что-то вроде этого. Знак верности, круче 'переводнушки', плюс ещё кое-какие функции.
– Не слышал про такое.
– Папашкино ноу-хау.
– И много народу с таким тавром?
– Единицы. Простым шестёркам его не ставят.
– Да, мощная штука. Имел удовольствие наблюдать...
Марк вспомнил, как за секунды иссохло тело в кафе. Теперь понятно, в чем тогда было дело. Тот киллер в ходе допроса, перестав соображать
– Надо бы его обыскать. Может, подсказки будут.
– Распоряжусь сейчас. Иди пока что сюда.
Она отпёрла дверь в конце коридора - там оказалась тесная комнатка с зарешеченным окошком под потолком. Из мебели имелись стол, пара стульев, сейф и шкаф невыносимо канцелярского вида. Римма, впустив Марка, снова подозвала охранника и дала ему указания. Потом тоже вошла, закрыла за собой дверь и сказала:
– Значит так, Шерлок. Спасая тебя, я сожгла мосты, замочила отцовского порученца. Если у тебя вдруг были ещё сомнения, насколько я серьёзно настроена, то теперь они, надеюсь, развеялись. Следишь за мыслью?
– Стараюсь.
– Альтернатива простая - либо мы найдём то, что ищем, либо папаша меня посадит на цепь. В переносном смысле, естественно, но от этого мне не легче. Поэтому повторяю - отныне действуешь под моим наблюдением и контролем.
Он не успел возразить - охранник доставил вещи, найденные в карманах у киллера. Трофеи не особенно впечатляли - ТТ, ключи от машины, сигареты, зажигалка, пачка презервативов, портмоне с зеленью и невзрачная скомканная бумажка, которая на поверку оказалась билетом на электричку.
– Ну, сыщик, - спросила мотоциклистка, - что нам из этого интересно?
– Фиг знает. Билет разве что. Там станция указана?
– Только зона.
– Жаль. Но всё равно это единственная подсказка - надо на вокзал съездить.
– Какой смысл? Мы же не знаем, куда именно он катался.
– Обычная логика тут не действует, и вообще нет гарантии, что я там что-то найду. Но если нужен результат, то я должен действовать, как привык. Не будешь мешать - найду твою безделушку.
– Что ж, - сказала она с усмешкой, - раз даже папаня мой реально забеспокоился, значит, ты и правда что-то унюхал. Доверюсь профессионалу. Поехали на вокзал.
– Ты оставайся. Как будут результаты - я сообщу.
– Сказала же - только под моим наблюдением, спорить не о чем. Да, и вот, - она протянула ему пистолет 'штангиста'.
– Дарю, забирай. Владелец сдох, ствол теперь без привязки, а тебе, я чувствую, пригодится.
Он вздохнул и напомнил:
– Римма, мне эта пушка - как рыбе зонтик, пользоваться всё равно не смогу. Это вы все кайф ловите от каждого выстрела, а у меня ощущения будут совсем другие.
– А, блин, каждый раз забываю, что ты у нас уникум. Ладно, с этим понятно. Сейчас отлучусь на пару минут - и поедем.
Хозяйка вышла. Сыщик, оставшись один, поворошил трофеи. Взял из кучи билет - и в очередной раз за день ощутил зуд в ладони. Поднёс её к глазам и с удивлением разглядел
ГЛАВА 9. ОТПРЫСК
Юра помнил, что заснул без снотворного, и внутренне готовил себя к тому, что придут 'химеры', но когда в дверном проёме соткалось и замерцало марево, страх захлестнул ледяной волной.
Теперь безликие двигались гораздо увереннее, чем в предыдущий раз; кукольно-дёрганая моторика сгладилась. 'Химеры' как будто уже освоились в человеческом мире, научились мимикрировать под людей, но их по-прежнему окружала искажённая сила тяжести, из-за которой студент не мог подняться с кушетки.
В отличие от встречи на Марсе, гости не шарили вслепую вокруг, а сразу свернули к Юре. Приблизились, обратив к нему физиономии-фотороботы и глазницы-каверны. Он попытался крикнуть, позвать психолога, но тот непостижимым образом отодвинулся вдаль - кресло стояло, казалось, за километр.
Один из безликих протянул руку.
Студент дёрнулся (тщетно, само собой), взгляд его заметался - и упёрся в нависающий монитор. Красный круг на экране вспыхнул как стоп-сигнал, скрещённые клинки сверкнули холодной сталью, ладонь отозвалась болью, и кокон неправильной гравитации, спеленавший Юру, ослаб.
'Химеры' отпрянули разом, словно обжёгшись. Самохин, повернув голову, разглядел на полу тлеющую полуокружность - она опоясывала кушетку и упиралась концами в стену. Безликие толклись у этой черты, как упыри вокруг Хомы Брута; по ассоциации тут же мелькнула мысль, что пора уже кричать петухам.
Никаких петухов в центре города, конечно же, не имелось, но незваные гости всё равно отступали, растворялись в своём лиловатом мареве, которое, приняв их, тут же потемнело, съёжилось и исчезло.
– Проснитесь, Юрий! Проснитесь!
Он открыл глаза и уставился на психолога. Помещение заполняли мутные рассветные сумерки, лампа под потолком не горела - лишь мягко светился экран, на котором краснел спасительный знак.
– Как вы себя чувствуете?
– Терпимо. Ваш метод помог, спасибо - 'химеры' пришли, но снова не дотянулись. Хотя сон про них был реалистичный до омерзения, в теле до сих пор тяжесть.
– Как бы вам сказать, Юрий... То, что вы сейчас наблюдали, можно обозначить как 'сон' лишь с некоторой долей условности.
Психолог кивнул на пол, и Самохин, проследив его взгляд, увидел выжженную дугу - точно такую же, как в кошмаре.
– Ни хрена себе...
– Формулировка несколько ненаучная, но верно отражает суть дела.
Вопросы, возникшие в голове, так дружно рвались наружу, что образовался затор, как в час пик на выходе из вагона. Пока первокурсник пытался вычленить главное, 'мозгоправ' бросил взгляд на приборную панель аппарата и удовлетворённо заметил: