Двуявь

Прягин Владимир

Заметив зелёную звёздочку, подтверждающую, что пользователь в сети, Самохин замолотил по клавишам: 'Кирилл, привет. Я учусь с тобой в одном универе. Случайно увидел фотку твоей 'фамильной реликвии', стало любопытно. Мне тоже попадалось что-то подобное. Можем поговорить подробнее?'

Ответ пришёл почти сразу: 'Привет! Ты меня прям заинтриговал. Давай по видеосвязи? Есть время?'

'Ага. Уже вызываю'.

На экране появился Кирилл - загорелый, растрёпанный, в спортивной майке со стилизованным контуром Змей-горы. Семейное сходство с Риммой, чей образ из

сна запомнился Юре накрепко, если и просматривалось, то очень неявно.

– Здорово ещё раз, - сказал Самохин.
– Я тоже на первом курсе, истфак, но в универе вроде с тобой не сталкивался.

– Ну, народу там дофига, так что ничего удивительного. Я с истфака только пару девчонок знаю - Милену и ещё одну, забыл имя. Резкая такая пацанка.

– Галка, что ли? Кнышева?

– Во-во. На секции познакомились. А ты на меня как вышел? Через краеведов, наверно? Я фотку щита только у них выкладывал.

– Да, через них. Ну как, ты ещё не выяснил, что за секрет у этого амулета? Отец не рассказал до сих пор?

– Нет, говорю же - дня рождения жду. Хотя это, конечно, так, баловство голимое, семейное развлечение. Какие там тайны могут быть, сам прикинь? Но всё равно интересно. Теперь давай ты колись - где тебе подобное попадалось?

– Сейчас покажу.

Юра взял свой планшет, отыскал снимок, сделанный на кавказской скале, и предъявил его собеседнику:

– Согласись, выглядит почти одинаково.

Тот всмотрелся, удивлённо приподнял бровь - а потом вдруг расхохотался. Самохин уставился на него, не зная, как реагировать. Кирилл же, отсмеявшись, сказал:

– Блин, ну ты удивил. Дай угадаю - Кабардино-Балкария?

– Да, а как ты узнал? Тут ведь окрестности не видны...

– Ещё б не узнать! Сам когда-то нарисовал.

Юру будто огрели пыльным мешком по темечку. Или окатили исподтишка ледяной водой. Мысли, сорвавшись с цепи, пустились в разухабистый хоровод - с гиканьем, притопом и улюлюканьем, и не было никакой возможности утихомирить их и вернуть к работе. Кузнецов-младший спросил с опаской:

– Слышь, друг, ты в норме? Что я сказал такого?

– Сейчас, погоди...
– Самохин, поставив локти на стол, обхватил ладонями череп, чтобы мысли не повыскакивали совсем.
– Зачем ты его нарисовал? Можешь объяснить?

– Запросто.

В пересказе Кирилла всё выглядело банально до отвращения. Пару лет назад его двоюродный дядя из Кабарды - человек по-горски горячий и увлекающийся - летел вдоль Хребта по своим делам, и ему на глаза попалась необычная площадка на склоне. Она была достаточно ровной и, если смотреть с определённого ракурса, очень напоминала знаменитый 'космодром пришельцев' на Марсе. Дядя же как раз подыскивал место под кооперативное кафе с экзотическим колоритом. Скальный выступ показался идеальным решением. Кооператор сразу взял быка за рога - договорился со знакомыми в местном СМУ, и те подогнали к скале летающую платформу с соответствующей техникой. Площадку дополнительно обтесали...

– Стой, стой, - перебил Самохин, - то есть это вы её обработали?

– Ну. Она была чуть наклонная - не очень удобно, а стала ровная, как плита.

Юра, припомнив беседы с товарищем Фархутдинова, чуть не завыл от злости. Гад ползучий, сказочник комитетский! Врал на голубом глазу - не знает, мол, кто скалу привёл в такой вид. На палеоконтакт намекал. А первокурсник-пентюх повёлся...

– Меня дядя туда привёз на каникулах, чтоб похвастаться, - продолжал между тем Кирилл.
– Помню, ещё прикалывались - надо, дескать, фамилию аршинными буквами написать, застолбить территорию. А у меня как раз баллончики с краской в сумке лежали. Взял и нарисовал этот щит - семейное клеймо вроде как, удачу приносит...

Однако затея с кафе, несмотря на счастливый знак, так и осталась нереализованной. Дядя, со слов Кирилла, снова прикинул все будущие затраты и проблемы с логистикой, после чего решил, что овчинка не стоит выделки. Такой уж у него, у дяди, характер - как загорелся, так и остыл...

– Понятно, - сказал Юра уныло.

– А ты там как оказался?

– Тоже знакомые завезли, а рисунок я случайно заметил. Лишайник соскрёб и сфоткал, с тех пор и ломаю голову.

– Да, смешно получилось. Надо дядьке позвонить, пусть поржёт.

'Ага, только ржать и осталось', - подумал пентюх Самохин. С другой стороны, даже если снять с ушей всю лапшу, навешанную чекистом, ситуация не очень-то прояснилась. По-прежнему остаётся главный вопрос - откуда взялась отметина на руке? Почему она так похожа на фамильное 'тавро' Кузнецовых? И вообще, пора уже разобраться, какую роль всё это должно сыграть в разборках с 'химерами'.

Да, надо бы глянуть на амулет поближе. Напроситься к Кириллу в гости прямо сейчас? Пожалуй, нет, а то он решит, что Юра - какой-нибудь сумасшедший. Действовать следует аккуратнее...

– Слушай, Кирилл, ты завтра на демонстрацию собираешься?

– Ну да. Нас предупредили - чтобы все были, как штыки.

– Ага, нас тоже. А можешь свой талисман захватить? Или он такой ценный, что из дома выносить запрещается?

– Почему запрещается?
– собеседник недоуменно моргнул.
– Безделушка, хоть и старинная. Только зачем тебе?

– Прикинь, короче, моя подружка, с которой мы были на той скале, думает, что там какая-то мистика. Она вообще девчонка своеобразная, в сказки верит. Мы с ней даже поспорили. Я пообещал, что до конца праздников найду объяснение, причём простое, без всякого мракобесия. А она хихикает - ага, мол, давай, попробуй...

Враньё лилось широко и привольно, как Волга-матушка. Даже товарищ Фархутдинов, окажись он поблизости, склонил бы уважительно голову - растёт достойная смена.

– В общем, Кирилл, если мы сможем с тобой пересечься буквально на пять минут, я твой амулет покажу подруге и позлорадствую слегонца. А ты насчёт скалы подтвердишь. Но если тебе его тащить неохота, то фиг с ним - не хочу напрягать.

– Да ладно, - ухмыльнулся новый знакомый, - он небольшой, во внутренний карман влезет. Захвачу, так и быть. Чего не сделаешь из мужской солидарности.