Дяденька, спаси нас!
Шрифт:
– Просто Феликс. Пожалуйста.
– Феликс… унизительно просить о таком, но… я заплачу, сколько скажете. Хочу разобраться – и, если не подтвердится, тогда я просто обращусь с Зоей к специалисту, будем думать, что делать со всей этой ситуацией, как налаживать отношения в семье. Но пока… нам лучше пожить отдельно. Муж проявил понимание, согласился… Зоя… ты видишь, что ты наделала? До чего всё довела своими байками? В последний раз тебя спрашиваю, вот при дяде-полицейском…
– Он же сказал, что не полицейский! Сказал, что детектив!
– Ну хорошо. Вот
– Никакой он мне не папа! – девчонка сердито отвернулась, сложив руки.
– Зоя… если ты обманываешь, как в прошлый раз, когда сказала, что он…
– Нет! Не вру! Не выдумала! Ненавижу его! Не просто так ненавижу! – Зоя топнула ногой. Ну и характер. Я повторно перекрестился, что никого у меня не родилось.
– Где вы сейчас остановились?
– Пока сняли квартиру в комплексе «Вилла Висенте» на Йель-стрит.
– Это крупный и известный жилой комплекс. Территория круглосуточно охраняемая?
– Да, естественно.
– Хорошо.
Я довёз их до «Виллы Висенте», дал волшебнице Кристине свою визитку, и мы попрощались. Я на всякий случай наблюдал, как они заходят на территорию; Кристина уже открыла ворота, когда Зоя вдруг вырвала у матери руку, подбежала ко мне и горячо прошептала в окно машины, сверкая глазами:
– Дяденька… я не вру, честно… пожалуйста… спаси нас!
Глава 3. Кристина. Успешная неудачница.
– Дочка?! Почему не сын?! Дрянь! Чтоб вы сдохли обе! – кулёк с младенцем летит через комнату к стене; я, словно это не я, подпрыгиваю, будто пантера, изгибаюсь в нечеловеческой позе, чтобы защитить малыша: что только не делает с нами, женщинами, материнский инстинкт! Перехватываю Зоеньку за долю секунды до того, как хрупкая головка новорождённой ударяется о стену.
Просыпаюсь в холодном поту. С криками. Зажимаю себе рот руками. Лишь бы не разбудить Зою, не напугать её. Сегодня эти неизвестные уроды и без того заставили её немало пережить.
Это был просто сон… кошмар… Слава Богу.
Нет. Не просто кошмар. Мне приснилось то, что случилось, когда мы с Зоей приехали из родильного дома… муж нас не встретил. Он мечтал о сыне, до последнего не верил результатам УЗИ. Но когда узнал, что родилась девочка и хода назад нет, - отказался встречать.
Я была молодая, глупая… всего двадцать три года. Сразу после института выскочила замуж по безумной, как мне казалось, любви. Тотчас забеременела, родила. Толком и поработать по специальности не успела – а, восстановив против себя весь коллектив, ушла в декрет, едва только устроилась в бухгалтерию одной солидной фирмы. Ну, ничего, была уверена – ещё наверстаю, всё успею! Самое главное сейчас – семья, ребёнок.
А ведь меня предупреждали. Предупреждали обе его предыдущие жены… что Василий меня бросит, потому что он – банальный ловелас. Одержимый целым рядом идей-фикс и странных фантазий. И одна из них – родить сына. Но от предыдущих браков у него родились девочки… и он ушёл за своей мечтой от обеих жён.
И всё-таки –
Я решила самоотверженно сохранять семью ради дочери. Которую отец на седьмой день её жизни чуть не сделал тяжёлым инвалидом, со всей силы швырнув в стену через комнату, стоило мне робко предложить подержать малышку на руках - в надежде, что в нём проснётся отцовский инстинкт.
А вместо этого лишь пробудила в нём зверя.
Дура?
Безусловно.
Чем я думала?
Полагаю, тем, что на тот момент у меня, к сожалению, оказалось развито в недостаточной степени, - то есть, зачатками мозгов.
Но я всё ещё любила Василия, была очарована его красотой, оригинальностью, непохожестью на других, – и оправдывала: он просто на стрессе; в самом деле, каждый имеет право на мечту и на сильное разочарование, когда мечта не сбывается… А Василий – мечтал о сыне. И вот так бурно отреагировал. Чересчур эмоционально. Перегнул. Потерял контроль над собой. Ну, что ж поделаешь. С каждым может случиться. Это ведь только один раз было. Можно простить. Надо учиться быть понимающей супругой, нужно уметь прощать, обладая пресловутой женской мудростью... Он ведь и сам потом устыдился. Пришёл с покаянным видом к нам в детскую, поглядел на спящую Зою и выдал:
– Знаешь, может, зря я так психанул… может, и хорошо, что она девочка. Девочки чувствительнее. Восприимчивее мальчиков. Но ей предстоит оправдать моё высокое доверие. Раз уж родилась девчонкой – я ожидаю, что она компенсирует, закроет эту свою оплошность чем-нибудь… необычным.
Далее Василий пояснил, что ожидает от девочки каких-то фантастических качеств, необычных свойств; и я, дура, каждый раз поддерживала его, когда он искал в Зое «чудесные» способности – и находил их.
– Вот! – торжествующе восклицал он, увидев, как дочка рыдает, в страхе глядя на незнакомого ей мужчину, который в зимней шапке вошёл к нам в квартиру. – Она плачет потому, что увидела ауру убитого животного, из шкуры которого сделана меховая шапка.
Любому ясно, что Зоя ревела из страха перед огромным незнакомцем, нагнувшимся, чтобы посюсюкать с ней; однако я поддержала бредовую идею мужа – да, конечно, дочка видит призрак животного, и вообще способна видеть призраков…
Как я могла согласиться – и на это, и на многое другое?
Когда Зое исполнился год, Василию как программисту предложили выгодную релокацию по работе, и мы переехали в Огайо; я целиком и полностью зависела от мужа. Ни стажа, ни перспектив, ничего, кроме декрета, - и мне оставалось лишь поддакивать ему во всём, если я не хотела остаться на улице вместе с «обычной» дочерью.