Дядя самых честных правил 6
Шрифт:
— Да уж, — я покачал головой, — какая мелкая подлость.
Бобров пожал плечами и грустно улыбнулся:
— Но всё ведь закончилось, верно?
— Закончилось, Пётр, окончательно и бесповоротно.
По возвращению в Злобино жизнь вернулась в обычную колею. Сашка готовилась к свадьбе под руководством Марьи Алексевны. Та прониклась историей нашей парочки и взяла над ними шефство. Бобров дождался, пока спадёт отёк с лица, и уехал в Муром оформлять бумаги. А я мастерил первые телеграфные аппараты, составлял к
Все эти объяснения про Колодезь начали мне казаться поэтической метафорой. На мой взгляд, у Таланта было несколько рабочих контуров, которые можно было включать последовательно. Первым был «дежурный», предупреждающий об опасности, который монах и княгиня называли «неглубоким нырком». Как только я представил его по-своему, дело пошло в разы быстрее. Включил, выключил, снова включил. Я даже пробовал включать следующие контуры, но они жрали слишком много силы, и пришлось отложить их до лучших времён. Маловата у меня «батарейка», чтобы с ними работать. Что и подтвердил Лукиан после очередной тренировки.
— Плохо, отрок, — заявил он.
— Что именно? Я же всё делаю, сами вчера хвалили.
— Делать-то делаешь, а вот запас силы у тебя маловат. Лет за пятьдесят ты его наработаешь, но пока время пройдёт, тебе и защититься от других магов нечем.
— Как это нечем?
Я искренне возмутился и швырнул в сторону леса армейский «молот». С обновлённым Талантом такие заклятья выходили легко и свободно, не требуя времени на подготовку. Но Лукиан только скривил губы.
— Шелупонь гонять сможешь, а вот серьёзный маг тебя легко в землю вколотит. Голицына ты на чистой удаче победил, я уже объяснял. А сильных колдунов в России полным-полно, особенно в Петербурге.
— Я туда и не собираюсь.
Лукиан усмехнулся.
— Некромант предполагает, а Хозяйка приказывает по своему разумению. Оружие тебе надо, отрок, оружие.
— «Громобой» пойдёт? — я постарался вложить в слова побольше язвительности, но Лукиан только хмыкнул.
— Не про то говорю. Идём, будет тебе и оружие, и игрушка, какие некроманту положены.
Он схватил меня за локоть и чуть ли не силой потащил в подвал.
— Идём-идём, отрок. Сейчас будешь знакомиться.
— С кем?
— Не с кем, а с чем. С Божедомским вертепом.
У меня даже в горле запершило, и я закашлялся.
— С теми руками? Нет уж, увольте, отец Лукиан! Я даже близко к этой пакости подходить не хочу.
Вместо ответа монах на ходу отвесил мне подзатыльник и продолжил тащить по лестнице.
— Поспорь мне ещё, — мрачно рыкнул он басом. — Сказал надо — значит, будешь делать, что я говорю. Не хватало ещё, чтобы тебя ненароком убил какой-нибудь дворянчик. Кто вместо тебя будет? Ещё одного учить? Нет уж, взялся быть некромантом — не смей брезговать. Василий Фёдорович у меня в ногах валялся, чтобы эти руки получить, а ты нос воротишь. Ишь, цаца!
Спорить с ним сейчас не было никакой возможности. Он запустил Талант на полную мощь, отчего на меня давило эфирное поле и даже переставлять ноги
— Давай, отрок, — Лукиан дотащил меня до места и толкнул к сундуку, — открывай. Сейчас узнаем, настоящий ты некромант или нет.
Глава 23
Руки
Тяжёлая крышка была холодна, как лёд, а под пальцами я ощутил ломкие кристаллики инея. Из распахнутого зева сундука пахнуло могильной стужей, землёй, воском и едва уловимыми благовониями.
— Позови их, — шепнул Лукиан, стоящий за правым плечом.
— Э… — я вспомнил, как он обращался с ними в прошлый раз. — Цыпа-цыпа?
Монах насмешливо фыркнул.
— Ты ещё «гули-гули» скажи. Это тебе не животное, а магический некроконструкт. Он понимает простые словесные приказы.
Я склонился над тёмным провалом и произнёс:
— Ко мне.
Чернота в сундуке шевельнулась. Оттенки мрака переливались один в другой радугой смерти, бурлили и пузырились. Будто закипало ядовитое зелье, одной каплей убивающее целые города. Брр! Даже мурашки по спине побежали от такого зрелища.
Тьма передо мной выцвела, сделалась тонкой и серой, а затем лопнула. Выпуская из себя бледные мёртвые пальцы. Руки полезли наружу, как тесто из квашни нерадивой стряпухи. Вздулись горбом над сундуком, качнулись из стороны в сторону и замерли белёсой шевелящейся массой.
— Молодец, — одобрил Лукиан, — а теперь заяви на них свои права.
— Как?
— Как сумеешь. Считай, что это зачёт на звание некроманта, — монах издал глухой смешок. — Только учти: не справишься — из подвала вряд ли выйдешь. В нашем деле или сдал с первого раза, или умер. Пересдач не предусмотрено.
Я покосился на монаха. Интересно, откуда он университетские порядки знает? И с деланной магией близко знаком. Неужели где-то учился?
— Преподавал я, — хмыкнул Лукиан, будто услышал мои мысли, — в Саламанке. Multos et doctissimos Salmantica habet. Хорошие времена были, спокойные. Какие славные диспуты с папскими легатами мы устраивали! До сих пор приятно вспомнить.
Он кашлянул и несильно ткнул меня в бок кулаком.
— Не отвлекайся, работай. Божедомский вертеп долго ждать не будет.
Шевелящиеся руки колыхнулись, словно подтверждая сказанное. Я мысленно собрался и в упор посмотрел на них, высматривая эфирные плетения. Ну-с, приступим!
Монах был точен в определении: именно магический некроконструкт и был передо мной. Каждая рука по отдельности не больше, чем кусочек мозаики, глупый и ничего не умеющий. Но объединившись в «вертеп», они превращались в искусственную, почти разумную сущность. С собственной волей и сложной распределённой структурой. Создавший эту штуку был гением, намного опередившим своё время. Или это «подарок» некромантам от Хозяйки? Да неважно! Мне сейчас надо найти управляющий контур, а не раздумывать над теоретическими построениями.