Дядя самых честных правил 6
Шрифт:
Вот только бежать сейчас — значит оставить своих домашних на растерзание магодаву. Сколько они ещё продержатся под его давлением? Оставить их умирать, спасая свою жизнь? Дать погибнуть ради свободы в одиночестве? Сопротивляться? В моём состоянии я даже курёнка не задавлю, не то что вооружённый отряд с магодавом. Даже если доползу на второй этаж в библиотеку и активирую охранный комплекс, не факт, что деланная магия сработает против магодава.
— Урусофф, фыходить и сдафаться! — голос снова рявкнул в голове. — Фы есть арестофаны…
Не обращая внимания на
Холодными глазами цверг разглядывал, как я с трудом поднимаюсь на ноги. Он был доволен, императорский магодав, получив добычу. А его спутники и не подумали поднять оружие — нет нужды целиться в человека, который даже стоять прямо не может.
— Урусофф, — магодав кивнул. — Фы пришоль. Хорошо!
— В доме старики и женщины, — я посмотрел ему в глаза. — Прекратите мучить невиновных!
Анубис уже даже не выл, он скулил под прессом магодава. А я держался на ногах только на упрямстве — надо спасти своих, а на остальное плевать.
— Что же, — он усмехнулся, — фы получить арест, и я прекрашайт.
Махнув рукой, цверг дал команду одному из своих подручных. Тот соскочил с лошади и подошёл ко мне. В руках у него звенели кандалы: пара стальных браслетов, соединённых длинной цепью.
— Ваши руки, сударь.
Я протянул запястья, и он замкнул на них браслеты, заперев каждый на замочек. Пальцы тут же онемели — в кандалы была заложена какая-то магия против деланных магов.
— Хорошо! — цверг заулыбался. — Теперь я осфободить фаши старики.
«Рука» магодава перестала терзать Анубиса. Уменьшила давление, но хватку не ослабила. Мне даже дышать стало легче, а из носа перестала течь кровь.
Подручный магодава взял меня за локоть и подвёл к своему начальнику.
— Ганс фон Катте, — представился тот и показал мне скрученную в трубочку бумагу. — Фот указ о фашем аресте, Урусофф. Фсё есть честь по чести, как говорят Россия. Дайте мне фаша фолшебная палочка.
Онемевшими пальцами я с трудом вытащил small wand из кобуры под мышкой.
— Отлично!
Фон Катте ощерился и покрутил small wand в руках, разглядывая как бесполезную диковинку. А затем взял его с обоих концов и с усилием переломил пополам.
— Фот и фсё, Константин Платонофич. Фы больше не маг.
Обломки small wand’а упали на землю с глухим стуком.
— И куда вы меня? В Петербург?
— Ньет, — он рассмеялся. — Фы отпрафляетесь ф ссылка ф Охотский острок. Я лично фас достафлю ф этот далёкий место.
Во взгляде фон Катте мелькнула насмешка.
— Садитесь ф карета, Константин Платонофич.
Не успел я даже поставить ногу на ступеньку, как из конюшни вылетел Васька. Подскочил к фон Катте и бухнулся на колени.
— Барин, пожалейте! — он отбил поклон. — Барин, сделайте милость.
— Что ты есть такое? — фон Катте состроил брезгливую рожу.
— Не вели гневаться, барин! Камердинер я Константина Платоновича!
— Шта?
— Дозволь с барином поехать! Вещичек
— А! Денщик! — фон Катте кивнул. — Я, я. Офицер без денщик никуда, даже ссылка. Пять минут тебе на сборы, денщик.
Рассыпаясь на ходу в благодарностях, Васька умчался в дом. А я полез в экипаж, понукаемый подручным магодава.
Васька еле успел. В окошко я видел, как с баулом в руках он запрыгнул на запятки кареты.
— Хороший денщик, — осклабился фон Катте, — быстрый.
Мы сидели напротив друг друга. Только он свободно развалился на сиденье, раскинув руки, а мои кандалы пристегнули к штырю в стенке кареты. Видимо, чтобы я не мог наброситься на попутчика. Впрочем, это было бы сложно сделать в любом случае — магодав неотступно давил на мой Талант. Будто держал моё сердце в руке — очень больно, и в любой момент пальцы могут сжаться.
— Даже не надейтесь бежать, Урусофф, — сказал фон Катте сочувствующим тоном. — Я могу дафить фаш магия даже во сне.
Я демонстративно отвернулся к окну. Охотский острог? Ну что же, значит, поеду пока в ту сторону, выбора у меня нет. А насчёт побега мы ещё посмотрим!
К вечеру мы добрались до Гороховца, и фон Катте велел остановиться на ночь. Стоило выйти из кареты, как на дереве я заметил ворону. Ту самую, что поднял тогда под руководством Лукиана. Птица смотрела на меня мутным взглядом, но ни разу не каркнула. Совершенно непонятно было, то ли она сама за мной увязалась, то ли её очнувшийся Лукиан послал.
— Что за фид, — фон Катте скривился, глядя на мою одежду, заляпанную кровью. — Сейчас фам фыделят комнату, и пусть фаш денщик прифедёт фас ф порядок.
Он сделал паузу, глядя мне в глаза. Подошёл ближе и негромко сказал:
— И не надейтесь убежать, Урусофф. Я фзять фас на пофодок — сделаете лишний шаг, и фаш Талант будет очень больно.
В качестве демонстрации, он «сжал» Анубиса, заставив того взвизгнуть как побитая собака.
— Фам понятно?
Я еле удержал равновесие от накатившей дурноты и кивнул. Куда уж доходчивей!
— Чудно! — он наигранно улыбнулся. — Переодефайтесь и поужинайте со мной.
Комната оказалась маленькой, с небольшим узким окошком под самым потолком. В такое только кот не сильно упитанный пролезет, а я уж точно сбежать не смогу.
— Константин Платонович. — В дверь протиснулся Васька с тазиком и кувшином в руках. — Давайте я вам солью. Лицо-то в крови всё, засохло уже в корку.
Пока я умывался, Васька коротко рассказал:
— Живы все, Константин Платонович. Я как вещи собрал, на секундочку в столовую заглянул. Марья Алексевна и отец Лукиан на диване лежали, охали да ахали, совсем слабые. Татьяна Алексеевна и сударыня Кюрис тоже живы, у них кровь, как и у вас, пошла, так они платочками унимали. Я им крикнул, что вас арестовали, а я с вами поеду, и сразу побежал.