Дядя самых честных правил 7
Шрифт:
— Хорошие?
— Очень. В Петербург прибыли опричники Еропкиных и готовы выполнить любое ваше распоряжение.
— Э… Откуда они взялись?
— Простите, Константин Платонович, это я. Когда ехал к вам из Злобино, то взял на себя смелость и по дороге заглянул к ним в усадьбу, отчего и задержался. От вашего имени приказал исполнить договор и предоставить вооружённую поддержку.
На лице Кижа не было и тени раскаяния за содеянное.
— Вы ведь сами об этом думали, Константин Платонович, я точно знаю. Бойцы,
— Так уж и преданные?
Он пожал плечами.
— Вы им платите, они стреляют куда скажете. Чего больше надо? Вы не беспокойтесь, я им уже всё отдал из выигранного в карты.
— Хоть какая-то польза от твоих карт, — я усмехнулся. — Ладно, ты всё сделал верно.
Да, я и правда вспоминал об опричниках Еропкиных, но за всей этой вознёй они совершенно вылетели у меня из головы. А Киж молодец, проявил здравую инициативу и решил вопрос с деньгами.
— Пусть будут, раз приехали. Ещё не знаю где, но им найдётся дело. Теперь слушай, что тебе надо сделать. Сегодня арестовали одного из офицеров, состоящего в нашем заговоре. Медлить больше нельзя — этой ночью мы начинаем переворот.
Глаза мертвеца вспыхнули, будто я сообщил ему о вечеринке с бесплатной выпивкой, картами и фрейлинами императрицы.
— Сейчас мы обсудим с Орловыми план действий. Скорее всего, я поеду в Петергоф за Екатериной. Ты же отправишься к Еропкиным, проследишь, чтобы они разместились, и отдашь приказ к утру быть наготове. А затем нагонишь меня. Всё ясно?
Киж кивнул с видом, будто ему предстояло отпраздновать именины с вручением подарков.
— Константин Платонович, ваш жезл.
Он ловко вытащил из-под камзола шкатулку с Нервным принцем и вручил мне.
— И ваша Печать власти.
На крышку шкатулки легла бронзовая пайцза, купленная в Казани. Я уже и думать о ней забыл, потеряв её где-то в вещах.
— Погоди, с чего ты взял, что это Печать власти?
Киж пожал плечами.
— Так сразу же видно. И сила от неё такая… Сильная.
— Дмитрий Иванович, объяснись. Что за Печать такая? Откуда ты про неё знаешь?
— Не знаю, — он развёл руками, — просто чувствую. Будто… Будто меня к генералу вызвали. Такому вот, — он подбоченился и выставил челюсть, — прямо настоящему, боевому. И надо его приказ выполнить, чтобы его ни в коем случае не огорчить. Честное слово, не умею я объяснять.
— Ты меня каждый раз находишь чем удивить. Почему я не чувствую ничего? Даже не смог разобраться, что за старая магия у неё внутри.
— Да и не надо её разбирать, — по-своему понял мои слова Киж, — вы её, Константин Платонович, на пояс повесьте, там и дырочка есть для этого. Вдруг да поможет военными командовать? А как она действует, не суть важно.
Определённый резон в его словах был. Если старинный артефакт сегодня хоть чуточку поможет, то будет уже неплохо. Так что я зацепил её за
— Во, другое дело, — одобрил мертвец, — вы теперь и сами будто генерал смотритесь. Ей-богу, не вру, Константин Платонович!
— Идём, времени нет попусту трепаться.
То ли и правда пайцза сработала, то ли я оказался на редкость убедительным, но братья Орловы без возражений приняли мой план. Лишь добавили некоторые детали да предложили, как лучше согласовать всё по времени.
— Значит, так. Подводим итог. Я еду в Петергоф и привожу в Петербург Екатерину. Алексей поднимает гвардейские полки, а Григорий возьмёт на себя Панина и прочих наших.
По губам Григория скользнула улыбка. Он тоже, как и я, не считал Панина и других царедворцев «своими», а только временными «попутчиками».
— Не забудь сообщить Волконскому, чтобы поднял конную гвардию.
— С этим будет тяжело, — Алексей поморщился, — он там один, остальные офицеры могут не поддержать.
— Разрешите, Константин Платонович, — неожиданно вскочил Васька, почёсывавший Мурзилку, развалившегося на диване. — В ентой конной гвардии я солдат знаю, могу им весточку передать да слово верное.
— Очень хорошо, тогда займись немедленно, времени почти нет. Дмитрий Иванович, мой дормез где стоит?
— Ждёт вас внизу, — Киж осклабился. — Как знал, что понадобится.
— Тогда начинаем, судари.
— С богом!
Мурзилка спрыгнул с дивана, подошёл ко мне и требовательно мяукнул.
— Что? Со мной хочешь?
Кот муркнул и потёрся о ногу.
— Ладно, возьму, познакомлю с императрицей.
Орловы хором рассмеялись.
— Костя, ты даже кота себе невообразимого завёл. Да ещё и Кате его показывать будешь. Не боишься, что она его себе заберёт?
— Этот кот сам кого хочешь заберёт, если уж на то пошло. Всё, двинулись.
Дормез, запряжённый четвёркой механических лошадей, стоял за углом Орловского дома. На козлах сидел Ермолайка, тут же соскочивший на землю при моём появлении.
— Добрый вечер, Константин Платонович, — он поклонился и распахнул дверь. — Очень рад видеть вас в здравии.
— И я тебя, дружок. Не усидел в Злобино?
— Да как можно, барин? Куда вы, туда и я, для того и служу, чтобы вам полезным быть.
— Тогда закрывай, я с тобой на козлах сяду.
— А…
— Дорогу ты не знаешь, так что буду её показывать.
Усевшись рядом с возницей, я вытащил из кармана табакерку и отстучал Тане с Сашкой: «Еду к вам. Подготовьте одежду императрицы, срочно едем в Петербург». Подождал минуту и снова отправил сообщение. Но ответом была тишина, и ни единого знака телеграфной азбуки табакерка в ответ не отстучала.
Глава 19
Петергоф