Дядя самых честных правил 7
Шрифт:
— Вы правы, Константин Платонович. Не я выбрала, но мне нести эту ношу до конца. Я поеду с вами в Петербург и сделаю всё, что должно.
Отбросив одеяло, она встала с постели и поёжилась, ощутив под ногами холодный пол.
— Позовите моих камер-фрейлину и статс-даму, Константин Платонович, я буду готова через пять минут.
Поставив канделябр на комод, я поклонился и вышел из комнаты.
Едва я переступил порог, в спальню проскользнула Сашка и плотно закрыла за собой дверь. Со мной осталась Таня, у которой я спросил:
— Екатерина попросила позвать статс-даму и камер-фрейлину. Где они?
Таня тихо
— Это мы с Сашей. Она статс-дама, а я фрейлина. Екатерина Алексеевна решила дать нам придворные звания, чтобы мы не привлекали внимания.
О как! Однако, мои девчонки растут в чинах покруче иного царедворца.
— Пить хочешь? Там, — Таня указала в соседнюю комнату, — в буфете посмотри, что-то с вечера осталось. А мы пока Екатерине Алексеевне поможем собраться.
Из другой двери выскользнула некрасивая девица, которую я уже видел у Екатерины. Держа в руках мундир Преображенского полка, она беззвучно юркнула в спальню, а следом за ней там же исчезла и Таня. А я воспользовался приглашением и покопался в императорском буфете.
После ночной поездки и переживаний хотелось не только пить, но и есть. Так что я соорудил себе бутерброд с ветчиной и налил стакан морса. Всё равно, если я что-то понимаю в женщинах, пятью минутами не ограничится. Переворот переворотом, а выглядеть надо императрицей, а не растрёпанной крестьянкой.
С бутербродом в одной руке и стаканом в другой я подошёл к окну. Вид открывался на противоположную сторону от дворца — Верхний сад. Дорожки, широкая прямая аллея, ровные ряды подстриженных деревьев. В лунном свете всё это казалось декорацией к сказке. А огоньки, появившиеся на аллее, походили на стайку летящих фей. Вот только феи не водят за собой толпу вооружённых мужчин и ружейная сталь не блестит хищной рыбой в их волшебном сиянии.
Бросив бутерброд и стакан, я кинулся к спальне императрицы.
— Ой!
Оттуда как раз выходила Сашка, но налетела на меня и чуть не упала.
— Быстро! Нужно уходить!
— А…
— Бросайте всё, немедленно. Бегом!
Из комнаты показалась Екатерина, на ходу застёгивая пуговицы.
— Что случилось, Константин Платонович? Я уже…
В этот момент снаружи донеслись первые выстрелы «огнебоев», и императрица вздрогнула.
— Как…
— Быстро! Саша, Таня, уводите Екатерину Алексеевну к дормезу. Ну же, вперёд! Я вас догоню.
Убедившись, что они меня поняли, я метнулся обратно к окну. Неизвестные нападающие с расстояния в сотню шагов расстреляли караул гвардейцев и теперь быстрым шагом приближались к входу во дворец. Факелы в их руках напоминали уже не фей, а крошечных демонов.
Анубис хотел подсунуть мне Последний довод, но я отказался. Среди нападавших были маги, и чистой силой их даже не поцарапаешь. А если grand wand’ом метнуть Знак, то от дворца останутся только развалины.
Я сунул руку под камзол и отцепил от кобуры Нервного принца. Вот он будет в самый раз для такой ситуации! Ударом ладони я распахнул створки окна, отчего стёкла жалобно зазвенели, и поднял middle wand. Принц не стал упрямиться, загудел, принял силу от Анубиса и швырнул в нападавших связку из Знаков Огня.
Пламенное колесо с воем разорвало ночь и взорвалось прямо на аллее, взметнув в небо фонтан из земли, песка и бордюрных камней. В свете пламени я заметил, как разбегаются
Пригнувшись, чтобы не зацепило выстрелами, я рванул к буфету. Схватил графин с остатками морса и кинулся прочь из покоев императрицы. Нет, сейчас не время разбираться с неизвестными, главное, вывести Екатерину.
В дверях застыли гвардейцы с оружием в руках. Они не понимали, что происходит, и хлопали глазами, а вот их руки сами по себе, на автоматизме, ставили «огнебои» на взвод.
— На дворец напали пруссаки! — крикнул я им первое, что пришло в голову. — Мы должны защитить императрицу! За мной!
На поясе в такт моим словам завибрировала пайцза. Гвардейцы рявкнули «так точно!» и последовали за мной.
— Ты! — на ходу я указал на одного пальцем. — Прикажи прислуге и всем, кто тут есть, чтобы убегали из дворца. Здесь может начаться пожар. Понял? Бегом!
Со вторым гвардейцем я спустился по лестнице на первый этаж.
— Где выход в Верхний сад?
— Там, ваше сиятельство.
Я не стал его поправлять и повернул в указанную сторону. Но не успел сделать и двух шагов, как оттуда раздались выстрелы.
Защитные контуры Таланта вовремя предупредили, и я успел нырнуть за мраморную колонну. А вот гвардейцу не повезло — выстрелы ударили его в грудь, и он рухнул на пол уже мёртвый.
— Вперёд!
Голос невидимого командира рыкнул на чистом русском языке, и в темноте загрохотали сапоги нападавших.
— Циркулярки.
Зло улыбнувшись, я выплеснул в сторону нападавших морс из графина, который так и не выпустил из рук.
Анубису было всё равно, из чего создавать вращающиеся диски-пилы. Морс годился не хуже, чем морская вода. С визгом десяток водяных снарядов унёсся в темноту, откуда раздались крики и дикий вой. Я выглянул из-за колонны и тут же отвернулся. Стены широкого коридора были забрызганы кровью, а на полу валялись отрубленные руки, ноги и головы. Какие-то обрубки дёргались, другие вопили, а один высокий голос принялся читать отходную молитву.
— Вперёд, я сказал! Выставить щиты!
Ещё одна группа нападающих двинулась в мою сторону. Я потянулся за плетью Скудельницы, но не успел даже коснуться её.
— Вперё-о-о-о…
Голос командира оборвался и зазвенела сталь. Я снова осторожно выглянул из укрытия и ухмыльнулся. Среди нападавших танцевала гибкая тень, рубя палашом направо и налево. И лицо у этой тени было лицом счастливого Кижа, дорвавшегося до любимого дела.
Глава 20
Час тигра
Мимо пронёсся стремительный вихрь, в темноте скорее серо-полосатый, а не рыжий. Видимо, Мурзилке надоело ждать в дормезе и он решил присоединиться к нашему веселью. С громким мявом кот прыгнул на одного из нападавших, взлетел по одежде вверх и обхватил голову четырьмя лапами. Во все стороны полетели тёмные брызги, человек бросил оружие и, неистово вопя, схватился за лицо. А кот уже прыгнул на следующую жертву. Я тоже не остался в стороне от драки и срубил пару нападающих водяными «пилами». Только основой для них служила не вода, а кровь уже убитых врагов. Жуткое оружие, должен вам сказать. А вот Анубис был просто в восторге от такой самоподдерживающейся бойни — визжал и требовал продолжения «пиршества» смерти.