Дьявол и господь бог

Сартр Жан-Поль Шарль Эмар

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гёц, Насти, потом крестьяне.

Гёц (входит и зовет). Эй! Эй! Ни души на тридцать миль Вокруг: они уползли в нору. Моя доброта обрушилась на них, как бедствие. Глупцы! (Резко оборачивается к Насти.) Зачем ты следуешь за мной?

Насти. Чтобы быть при твоем провале.

Гёц. Провала не будет. Сегодня я закладываю первый камень моего города. А они, должно быть, забрались в погреба. Терпение! Если удастся вытащить оттуда хоть десяток,

ты увидишь, как сумею их убедить.

Слышны крики и звуки флейты.

Что это?

Появляется процессия полупьяных крестьян. Они несут на носилках гипсовую статую святой.

Ишь, какие вы веселые! Решили отпраздновать милостивый

дар своего бывшего сеньора?

Крестьянин. Нет, добрый монах. Храни нас бог!

Гёц. Я не монах. (Сбрасывает капюшон.)

Крестьянин. Гёц!

Крестьянин отступает в испуге. Кто-то крестится.

Гёц. Да, я Гёц! Пугало Гёц! Аттила Гёц, который роздал свои земли из христианского милосердия. Неужто я кажусь таким страшным? Подойдите ближе, я хочу говорить с вами. (Пауза.) Ну что же? Чего вы ждете? Подходите!

Упорное молчание крестьян. В голосе Гёца появляются повелительные нотки.

Кто здесь главный?

Старик (неохотно). Я.

Гёц. Подойди!

Старик отделяется от толпы и подходит к Гёцу. Крестьяне молча глядят на него.

Объясни мне. Я видел мешки с зерном в господских амбарах. Значит, вы меня не поняли. Больше не будет оброка с десятины, больше не будет повинностей.

Старик. Мы еще немного погодим Пока оставим все как есть.

Гёц. Зачем?

Старик. Чтобы поглядеть, что будет дальше.

Гёц. Отлично! Зерно сгниет. (Пауза.) А какие идут толки о новых порядках?

Старик. Мы об этом не толкуем, господин.

Гёц. Я больше не твой господин. Зови меня братом. Понимаешь?

Старик. Да, господин.

Гёц. Твой брат я, слышишь?

Старик. Нет. Вот уж нет!

Гёц. Я тебе прика... я прошу тебя.

Старик. Будьте моим братом, сколько вам угодно, но я-то вашим братом никогда не стану. У каждого свое место, господин мой.

Гёц. Глупости, привыкнешь. (Указывая на флейту и барабан.) Что это?

Старик. Флейта и барабан.

Гёц. Кто играет на этих инструментах?

Старик. Монахи.

Гёц. Здесь монахи?

Старик. Брат Тетцель прибыл из Вормса с двумя послушниками. Он тут будет торговать отпущением грехов.

Гёц (с горечью). Вот отчего вы так развеселились. (Резко.) К черту! Не допущу!

Старик молчит.

Индульгенциям грош цена. Неужели ты веришь, что господь станет торговать своим прощением, как барышник? (Пауза.) Будь я еще твоим господином и прикажи я прогнать этих трех жуликов, ты бы меня послушался?

Старик. Да, послушался.

Гёц. Хорошо же, в последний раз твой господин тебе велит...

Старик. Вы больше мне не господин.

Гёц. Ступай! Ты слишком стар. (Отталкивает его. Вскакивает на ступеньку лестницы, ведущей в церковь, и обращается ко всем.)

Да вы хоть раз спросили себя, зачем я отдал вам свои земли? (Указывает на одного из крестьян.) Отвечай, ты!

Крестьянин. Не знаю.

Гёц (обращаясь к женщине). А ты?

Женщина (колеблясь). Может быть... вы хотели нас осчастливить.

Гёц. Хорошо сказано! Да, я именно этого хотел. Но счастье всего лишь средство. Что вы с ним станете делать?

Женщина (испуганно). Со счастьем? Сначала надо, чтобы оно к нам пришло.

Гёц. Не бойтесь, вы будете счастливы. Но что вы сделаете со своим счастьем?

Женщина. Об этом мы не думали. Ведь мы не знаем, что это такое.

Гёц. Но я подумал за вас. (Пауза.) Вы знаете, господь велит нам любить. Только вот что: до сих пор это было невозможно. Еще вчера, братья мои, вы были слишком несчастны, чтобы можно было требовать от вас любви. Я хочу, чтобы у вас не было отговорок. Я сделаю вас богатыми, жирными, вы станете любить, черт возьми! Я потребую, чтобы вы любили всех людей. Я отказываюсь повелевать вашими телами, но лишь затем, чтобы вести за собой ваши души, потому что бог просветил меня. Я — архитектор, вы — рабочие, все принадлежит всем. И земли общие, не будет больше бедняков и богачей, не будет никаких законов, кроме закона любви. Мы станем примером для всей Германии. Что ж, братцы, попробуем?

Молчание.

Не важно, что я вас поначалу пугаю: нет ничего лучше доброго черта, от ангелов, братцы, добра не ждут.

В толпе улыбки, вздохи, волнение.

Наконец! Наконец вы мне улыбаетесь.

Толпа. Вот они! Вот они!

Гёц, оборачиваясь, с неудовольствием замечает Тeтцeля.

А, черт бы побрал этих монахов.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Тeтцeль, два послушника и священник. Послушники берут в руки барабан и флейту, приносят стол и ставят его на верхнюю ступеньку лестницы. Тетцель кладет на стол пергаментные свитки.

Тетцель. Отцы семейств! Подходите! Подходите! Подходите ближе. Я чеснока не ел.

В толпе смех.

Как здесь у вас дела? Земля у вас хорошая?

Крестьяне. Да, неплохая.

Тетцель. А женушки по-прежнему покою не дают?

Крестьяне. Черт возьми, как везде.

Тетцель. Не жалуйтесь, они вас защищают от дьявола, потому что сами хитрее дьявола.

В толпе смех.

Ну, ладно, братцы! Об этом довольно: сейчас пойдет разговор о делах посерьезнев. Музыка!

Вступают барабан и флейта.

Всю жизнь работать — это хорошо. Но порой обопрешься о заступ, взглянешь на небеса и скажешь самому себе: «Что со мной станет после смерти? Хорошая могилка в цветах — это еще не все: душа в ней не поселится. Куда же отправится душа? В ад?

Барабан.

Или в рай?»

Флейта.

Люди добрые, само собой — господь уже подумал об этом. Боженька так ради вас хлопочет, ему и поспать не удается. Вот ты, например, как тебя звать?